Храбро лохматил волн пенные гривы,
Что набегали с упорством суровым,
Даже пытались пугать скалы рёвом.
Бриз же их пыл остужал весьма смело,
Только касаясь чуть косм поседелых.
Волны смущались – дитя ведь резвится,
Что же шуметь-то напрасно и злиться:
Он ведь ласкуша, он сущий ребёнок.
Волны ж от века не знали гребёнок.
Так или эдак, всегда ведь лохматы,
Всклочены вечно их гривы, как вата,
Вечно они постоянно в движении.
Как к шалуну не иметь снисхождения
Им, что суровы, могучи да грозны?
Быть недовольными к детям курьёзно.
