Лебедько Владимир Георгиевич, контр-адмирал 15 марта 1932-17 сентября 2017
Утром 17 сентября ушёл в последнюю автономку Владимир Георгиевич Лебедько, бакинский подгот и первобалт, командир атомной подводной лодки, замечательный специалист по боевому управлению силами флота, начальник Учебного центра ВМФ.
Владимир Георгиевич - подгот и курсант
Контр-адмирал Лебедько Владимир Георгиевич отслужил в Военно-Морском флоте 43,5 года, в том числе 1306 суток в Сухопутных войсках. Он отплавал в 3-х океанах, в 30-и морях, на 4-х озерах и 13-и реках, пройдя на подводных лодках и надводных кораблях путь протяженностью более пяти экваторов, пробыл под водой 3,5 года, командовал дизельной и атомной ракетными подводными лодками. Ветеран 3-х флотов, ветеран-подводник, ветеран подразделений особого риска, почетный полярник, почетный пионер школы села Котюжаны республики Молдова, отличник пограничных войск.
Окончил два военно-морских училища, Высшие офицерские классы ВМФ (1960 г.), Военно-Морскую Академию (1968 г.), Высшие академические курсы руководящего состава ВС СССР (1984) и Академию Генерального штаба (1986 г.). Кандидат военных наук (1990 г.), доцент, профессор Академии военных наук, академик Международной академии организационных и управленческих наук (город Минск), действительный член Русского Географического общества. На подводной лодке однажды тонул, дважды опрокидывался в доке, один раз горел и однажды столкнулся с американской подводной лодкой на глубине 60 метров. Сидел на Московской и Владивостокской гарнизонных гауптвахтах, был награжден четырьмя орденами и любящей женой. Такое предисловие написано перед воспоминаниями Владимира Георгиевича, опубликованными в 4-х книгах Сообщества подготов-нахимовцев-первобалтов "46-49-53".
Мы обязательно опубликуем его воспоминания на страницах нашего дневника, а также отметим, что Владимир Георгиевич опубликовал две прекрасные книги: "Верность долгу" и "Реквием поколению".
Родился Владимир Георгиевич 15 марта 1932 года в Москве, на Зубовском бульваре, в студенческой семье будущих врачей. Своё предвоенное детство и будущую учёбу и службу он хорошо описал в воспоминаниях, мы к ним вернёмся. Если кратко описать, то окончив Бакинскую Подготию, В.Г.Лебедько поступил во 2-ое Балтийское ВВМУ (Калининград), а зимой 1951 года переведён в 1-ое Балтийское ВВМУ (Ленинград). Из 307 выпускников 80 человек (34 штурмана и 46 торпедистов) были выпущены досрочно, среди них был и Владимир Георгиевич. Без предоставления им положенного отпуска, они разъехались по флотам. Владимир Лебедько - на Черноморский флот, на пл С-68, затем была С-91.
ПЛ "С-68"
ПЛ "С-91"
В предисловии ко 2-й части воспоминаний сказано: "Вторая часть воспоминаний Володи Лебедько охватывает период становления его как офицера-подводника. Он начинает свой рассказ с того, как первый раз ступил на палубу подводной лодки на Чёрном море, а заканчивает прибытием через два года на Тихоокеанский флот. Этот путь он преодолел не по прямому маршруту на самолёте, а на подводной лодке сначала по внутренним водным путям до Полярного, а затем по Северному Морскому пути.
Начав службу командиром торпедной группы, он пришёл на Камчатку уже зрелым помощником командира подводной лодки. За это короткое время приобрёл большой опыт службы и неоценимую практику подводного плавания. Он постигал премудрости подводной службы целеустремлённо, делая всё необходимое и от него зависящее для того, чтобы стать командиром подводной лодки. Такое стремление нельзя назвать «карьеризмом», так как он обладал необходимыми способностями, глубоко изучал и осваивал своё дело и служил честно.
Совершая большое путешествие поперёк и вдоль страны по рекам, каналам, озёрам, морям и океанам, Володя постоянно проявлял интерес к окружающей природе и реальной жизни людей. Он излагает свои наблюдения кратко, но они заставляют задуматься… Володя даёт иногда нелестные, но справедливые характеристики своим командирам и офицерам-сослуживцам. В то же время он не пропускает возможности хорошо отозваться о достойных похвалы людях. Из этих оценок видно, как высоко ставит он вопросы офицерской чести и человеческой совести.
Подводные лодки С-91 и С-79, Индонезия, сентябрь 1959 г.
С 1962 г. Владимир Георгиевич командир крейсерской ракетной подводной лодки К-153 18-й дивизии 12-й эскадры подводных лодок Северного флота. С 1968 г. - командир атомной подводной лодки К-33 (проект 658). В 1969 г. назначен заместителем командира дивизии атомных ракетных подводных лодок. 15 ноября 1969 г., управляя атомной подводной лодкой К-19, пресек разведывательную операцию американской подводной лодки «Гэтоу» в территориальных водах Баренцева моря.
С 1970 г. -заместитель начальника отдела планирования и тактической подготовки Управления боевой подготовки, затем начальник 1-го отдела Оперативного управления штаба Северного флота. С 1975 г. -заместитель начальника штаба Северного флота по боевому управлению - оперативный дежурный Северного флота. С 1978 г. ~ начальник Управления боевой подготовки штаба Северного флота. В 1980-1984 гг. - начальник Оперативного управления штаба Северного флота; руководил оперативным планированием боевого применения сил флота. С 1984 г. - заместитель начальника штаба войск Юго-Западного направления по военно-морским вопросам - начальник Военно-морского управления. В 1988 г. назначен начальником Учебного центра Военно-Морского Флота. С 1991 г. - в запасе. Награжден орденами Мужества, Красной Звезды, «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 2-й и 3-й степеней, медалями.
Выражаем глубокое соболезнование родным и близким Владимира Георгиевича, его однокашникам. Память о замечательном подводнике и начальнике навсегда сохранится в наших сердцах.
16 сентября 2017 года родные, близкие, ветераны-нахимовцы и преподаватели ЛНВМУ отдали дань памяти Алексея Николаевича Бессонова. Алексея Николаевича похоронили на Северном кладбище Санкт-Петербурга (26-й восточный участок).
Смерть вырывает из наших рядов лучших, а Алексей Николаевич бесспорно был для нас лучшим, будучи ненамного старше нас, он нас учил не только физике и астрономии, но жизни! Беседы с ним, рассказы, его советы всегда были к месту и по делу. Эти 40 дней позволили вспомнить всё то хорошее, что мы от него получили, давая взамен только нашу дружбу и любовь.
Продолжаем публикацию книги Владимира Константиновича Грабаря"Морская школа России"
Ссылки на предыдущие части:
Часть 11
• Морской шляхетный кадетский корпус при Екатерине II
После переворота директором корпуса назначили хорошо образованного человека, выпускника Морской академии адмирала и кавалера капитана 2-го ранга Ивана Логгиновича Голенищева-Кутузова. Мичманом он два года занимался съемкой Финского залива под началом А.И. Нагаева. Командовал кораблями «Москва» и «Северный Орел». В 1761 г. капитан-лейтенант Голенищев-Кутузов назначен секунд-интендантом флота. Тогда же привлекался к преподаванию в Морском корпусе и по рапорту коллегии назначен с резолюцией императрицы: «Капитану II ранга Голенищеву-Кутузову быть в оном корпусе впредь до указу, вместо положенного по штату капитана I ранга и помянутому Кутузову от интенданта Давыдова Морской корпус принять».
Голенищев-Кутузов Иван Логгинович
При этом его не освободили от прежней должности, наоборот, 19 июня 1762 г. он назначен еще генерал-интендантом флота, а в 1763 г. произведен в капитаны 1-го ранга и приставлен к цесаревичу Павлу Петровичу преподавать морские науки. Ему легко удалось добиться увеличения денежных ассигнований на корпус, что в значительной мере способствовало улучшению повседневной жизни кадет, приумножить денежное содержание всех чинов учебного заведения и значительно увеличить численность преподавательского состава.
В 1764 г. И.Л.Голенищев-Кутузов предпринял первую попытку создания русской морской истории «Собрание списков, содержащее имена всех служивших в российском флоте флагманов...», в ноябре включен в «Комиссию российских флотов», присутствовал в Адмиралтейств-коллегии, где пользовался, благодаря своим обширным познаниям, большим влиянием. На посту директора Морского корпуса Л.И.Голенищев-Кутузов находился 40 лет; через его руки прошли свыше двух тысяч будущих офицеров русского флота.
Полетика Григорий Андреевич
Стараниями директора в 1764 г. была учреждена должность главного инспектора классов. Первым на эту должность назначается образованный и прогрессивный человек Г.А.Полетика. Вместе с ведущими педагогами Н.Г.Кургановым, профессором Академии наук С.К.Котельниковым им разработаны новые программы, с более высоким уровнем образования: в них включили дифференциальное и интегральное исчисления, ввели новый предмет – корабельную архитектуру. Инспектор классов предложил начинать учебный год одновременно, разделить его на два полугодия и завершать экзаменом, который являлся бы основанием для перевода в следующий возраст, а неуспевающие оставлялись на второй год. Регулярными стали самостоятельные занятия воспитанников учебного заведения.
Котельников Семён Кириллович
• Штат 1764 г.
Новый штат Морского шляхетного кадетского корпуса (Штат Морского Шляхетного Кадетского Корпуса (ПСЗ. Т. 16. № 12190 от 18 июня 1764 г.)) представлял собой некоторое дополнение штату 1762 г. с попыткой уравнять снабжение Морского корпуса с Сухопутным кадетским корпусом. В Морской корпус поступали в возрасте 10-12 лет. Как в Сухопутном корпусе, вместо рот введены «возрасты» по 120 человек. При корпусе числилось 180 рядовых кадет, 87 гардемаринов и 60 артиллерийских учеников (ранее – 30). Общая штатная численность – 360 учащихся. Из каждого «возраста» установлено выбирать в гренадеры по 13 кадетов и двух унтер-офицеров.
Геодезический класс увеличен с 30 до 50 человек. Увеличение числа артиллеристов (до 60 чел.) направлено на ликвидацию некомплекта артиллерийских офицеров на флоте (111 вакансий), чтобы не брать на корабли выпускников Артиллерийского и инженерного кадетского корпуса. Но из этих 60 человек часть (15-20 чел.) направлялась на формирование класса корабельных мастеров. Хотя в кораблестроение шли не дворяне, «но сие художество есть одно наизнатнейших и теория онаго связана с великим знанием, а порядочного училища пачеж для теории, как известно, неучреждено». В корпусе организовали мастерскую для изготовления инструментов, предусмотренную прежним штатом, увеличили возможности типографии.
Учебная программа оставалась той же, но вместо трех языков решено оставить один – хотя бы английский знали. Два раза в год на экзамены Адмиралтейская коллегия направляла депутатов, а на выпускном экзамене присутствовала вся коллегия (Регламент об управлении Адмиралтейств и флотов. Ч. 1(ПСЗ. Т. 17. № 12459 от 24 авг. 1765 г)).
В век Просвещения под шляхетскими науками подразумевали гуманитарные науки: географию, генеалогию, учение в «штиле» и в риторике, историю, геральдику, политику и толкование авизей в морали (от advise – совет, поучения). В 1764 г. для их преподавания испрашивались штатные должности профессора гуманориума и адъюнкта. Коллегия удовлетворила запрос директора только в отношении учителей, считая, что корпус не академия и не университет ().
Улучшения, произведенные в корпусе, заметили в дворянских кругах. Авторитет Морского шляхетного корпуса стал расти. И все же амбиции Морского корпуса по уровню обучения были ниже, чем в Сухопутном кадетском корпусе. В 1760-1770-е гг. в Сухопутном кадетском корпусе и ряде других заведений усилиями Ивана Ивановича Бецкого внедряются просветительские идеи французских философов. Морской корпус в число экспериментальных не попал, однако и здесь в это время расширена библиотека и пр. Среди приобретенных книг были собрания сочинений Эвклида, Тацита, 26 частей полного описания художеств и ремесленных дел, книги по математике, фортификации, по этике и другим отраслям знаний (РГАВМФ. Ф. 432. Оп. 1. Д. 7. Л. 88-92).
Бецкий Иван Иванович
Для практики учеников в 1764 г. выделялась трехмачтовая яхта, чтобы ходить к Красной Горке. При корпусе появилось учебное судно. 21 июня 1764 г. Адмиралтейств-коллегия решила: «Для обучения гардемарин и обучающихся до навигации кадетов содержать при корпусе трехмачтовую яхту, которую построить и снабдить всеми потребностями» (Штат Морского Шляхетного Кадетского Корпуса (ПСЗ. Т. 16. № 12190 от 18 июня 1764 г.)). Авторы книги «Школы под парусами» отец и сын Митрофановы отыскали название этого корабля – им оказался фрегат «Надежда», построенный на верфи главного Адмиралтейства корабельным мастером Ямесом. Этот первый учебный корабль специальной постройки спустили на воду 4 июня 1766 г., и он служил Морскому корпусу до 1774 г., после чего в Англии в 1787 г. закупили бриг «Феникс» и в 1798 г. решением Адмиралтейств-коллегии корпусу передан построенный фрегат «Богоявление» (Митрофанов В.П., Митрофанов П.С. Школы под парусами. Л., 1989. С. 49).
• Капрал Федор Ушаков
Из воспитанников этого периода одного, по крайней мере, нельзя не назвать. 15 февраля 1761 г. в Морской шляхетный кадетский корпус поступил Федор Ушаков 16 лет. У себя на родине, в Темниковском уезде Тамбовской губернии, он хаживал на медведя, и в корпусе не встретил почти ничего, что способствовало бы к смягчению его наклонностей и привычек. Некоторую строгость и суровость, замечаемые современниками в характере Ушакова, не столько, быть может, надобно отнести к природным свойствам, сколько принимать за следствие обстановки, сопровождавшей юношеские годы его, за отпечаток его века во флоте нашем, отразившемся на многих морских офицерах того времени (Скаловский Р.К. Жизнь адмирала Федора Федоровича Ушакова. СПб., 2006 (репринт изд. 1856 г.). С. 34-35).
Через два года после поступления в Морской корпус Федор Ушаков произведен в гардемарины (12 февраля 1763 г.) и спустя еще год – в капралы (10 апреля 1764 г.). На учебных кораблях ежегодно плавал до Готланда и Дагерорта. 1 мая 1766 г. произведен в мичманы, в возрасте 21 года. В списке 59 воспитанников, выпущенных с ним в офицеры, он поставлен четвертым, вместе с ним значатся Федор Калугин, Яков Бухарин, подпрапорщик Федор Путятин.
Ушаков Фёдор Фёдорович
В том же 1766 г. на «Наргине» Ф.Ушаков под командой капитан-лейтенанта Глотова отправился из Кронштадта в Архангельск и в следующем году возвратился в Кронштадт на том же судне. В 1768 г. Ушаков находился в практическом плавании по Финскому заливу на корабле «Три Иерарха» под командой капитана 1-го ранга С.К.Грейга. Как видно, он разошелся годом, чтобы попасть в Морейскую экспедицию (см. далее), и попал на Средиземное море уже в конце ее действия, обеспечивая эвакуацию экспедиции.
• Размещение Морского кадетского корпуса
Для размещения нового военно-морского учебного заведения выделили бывший дом генерал-фельдмаршала Б.-X.Миниха на углу 12-й линии Васильевского острова и набережной Большой Невы. Миних выстроил себе особняк из двух домов – дома Остермана (тому «взамен» отдали мазанки А.Меншикова на Адмиралтейском острове) и прикупленного дома Ф.Матвеева, оба – типовые «дома для именитых». Весь декор особняка напоминал о том, что хозяин был командующим армией в русско-турецкой войне. Живопись в конференц-зале, прикрытая досками и штукатуркой, сохранялась до переделок 1843 г. После перестройки Миних купил соседний дом Д.М.Барятинского, карьера которого скоро прервалась, его сослали в ссылку. Торжественная передача домов Миниха новому учебному заведению – Морскому шляхетному кадетскому корпусу – состоялась в 1753 г.
Работы по переделке и приспособлению дома поручили интенданту Апрелеву (Возможно, Никита Апрелев, лейтенант майорского ранга с 1740 г., числящийся в расписании о чинах корабельного и галерного флотов. 5 сентября 1751 г. См. книгу Штатов, к № 9881) и архитектору Чевакинскому. С.И.Чевакинский – бывший ученик московской Школы математических и навигацких наук и Морской академии. С 1732 г. – ученик у архитектора И.К.Коробова, а в 1741-1767гг. он – главный архитектор Адмиралтейств-коллегии, автор проектов дворца Шувалова на Итальянской улице и «Фонтанного дома» Шереметева. В мае 1752 г. он представил в Адмиралтейскую коллегию проект Никольского собора в центре Морского полкового двора.
Для Морского корпуса Чевакинский составил проект перестройки и замыслил проект фасада. Симметрично левому ризалиту дома Миниха он хотел перестроить выступ на доме Барятинского и произвести крупные перестройки внутри зданий. Сохранился план первого этажа, выполненный в 1753-1754 гг. В 1755-1761 гг. С.И.Чевакинский (C 1755 по 1758 г. С.И.Чевакинский – архитектор Академии наук. В эти годы у него учились В.И.Баженов и И.Е.Старов) сделал еще один вариант проекта, от которого остался план второго этажа. Здесь размещались классы различной величины. Есть и общий вид фасада, скорее всего, реконструированный (История строительства здания Морского корпуса освещена А.Н.Петровым в рукописи 1956 г.: Здание б. Морского кадетского корпуса (Архив ГИОП). См. также: Петров А.Н. Савва Чевакинский. Л., 1983. С. 128; Смирнов В.В. Петербургские школы и школьные здания. СПб., 2003. Ил. 1.11). Фасад по проекту составлял половину сегодняшнего, по 12-й линии здание доходило до появившегося позднее Актового зала. Проект, однако, посчитали дорогим и отложили переделки до лучших времен. Фактически Апрелев пристроил 7 деревянных флигелей незатейливой архитектуры (к 1772 г. они уже пришли в негодность), а еще поварню и хлебную. На время перестройки ученики жили по квартирам, а учились в старом здании Морской академии на 4-й линии. Окончательно воспитанники переехали к 1756 г.
Для учителей предлагалось купить каменные дома князя Дашкова и капитана Римского-Корсакова, стоявшие далее по 12-й линии, да и другие дома квартала, но дело тогда не решилось. Штатс-контора Адмиралтейской коллегии предлагала для размещения Морского корпуса канатные сараи – три здания, стоявшие вдоль Адмиралтейского канала (ныне – Конногвардейский бульвар), каждый 750 локтей в длину и 20 шириной. Речь, конечно же, шла об их перестройке. В 1761-1763 гг. Чевакинский создает проект каменного прядильного корпуса Канатного двора на Галерной улице (РГА ВМФ. Ф. 135. Интендантская экспедиция. Д. 29. Перестройку деревянных зданий задумали после пожаров 1736-1737 гг. После пожара в Адмиралтействе 1783 г. Канатный двор перевели в Кронштадт. В 1792 г. территорию бывшего Канатного двора разделили на участки и подарили их флотским офицерам для продажи. Здание перестроено в конце XVIII в. архитекторами Кребером и Перреном). Галерную верфь в 1740-х гг. перенесли Васильевский остров (в районе Гавани). Но рядом предполагалось размещение складов древесины известных как «Новая Голландия». Директор корпуса от этого варианта отказался.
В 1764 г. при рассмотрении штатов директор просил передать Морскому корпусу весь квартал между 11-й и 12-й линиями. Из-за дороговизны решено постепенно расширять имеемую территорию. В 1766 г. директор корпуса обратился в Адмиралтейств-коллегию с предложением выделить земельный участок для постройки нового здания в районе Галерного двора у Шкиперского про-тока, но здание построено не было. За 25-й линией отведен под огород участок 100х100 сажень. В 1764 г., по примеру Сухопутного кадетского корпуса, Морскому дарована усадьба в Угуниеми Сердобольского уезда, в 210 верстах от Петербурга. В Кронштадте для размещения гардемаринов и артиллерийских кадет во время морской практики велено отремонтировать один из губернских домов, чтобы не снимать углы у матросов и плотников.
В начале 1771 г. 30 гардемаринов, заканчивающих обучение, отправили в Архангельск, чтобы затем морским путем перейти на Балтику. Один из них – будущий адмирал и писатель А.С.Шишков – позже подробно опишет детали этого плавания в статье, помещенной в журнале «Отечественные записки» за 1821 г. Сын инженера-поручика Семена Никифоровича Шишкова Александр поступил в сентябре 1766 г. в Морской кадетский корпус, где был директором его свойственник И.Л.Голенищев-Кутузов. В 1769 г. Шишков произведен в гардемарины и с того же года стал ходить в учебные плавания.
В Архангельск они ехали посуху, жили в Соломбале, а после вскрытия Двины от льда гардемаринов расписали по новым кораблям: «Виктор», «Вячеслав» и «Дмитрий Донской». Шишков попал на «Вячеслав», и вскоре корабли уже шли по Белому морю с переменными и тихими ветрами. После долгого плавания при противных ветрах корабль зашел в пролив между лапландским берегом и островом Кильдюин (Кильдин). Затем забрались далеко к северу, так что солнце в самую полночь не заходило уже под горизонт. Обогнув мыс Нордкап, они вошли в Норвежское море, успешно миновали опасную пучину, называемую Мальштром – водоворот (Мальштрем, или Москестром (Mosköstrom) – водоворот, происходящий от столкновения волны прилива с волной отлива между норвежскими островами Москонэсё и Вёрё (Лофотенские острова в Норвежском море)), где по ночам вода светилась. 21 сентября корабль пришел в Копенгаген, через несколько дней отправился дальше в путь, и темной ночью, приближаясь к острову Борнхольм, вдруг «почувствовали такой удар, что едва могли устоять на ногах. Тяжелая громада эта, имеющая около 200 тысяч пудов весу, с такой силой ударялась о землю, что казалось, что все члены ее мгновенно расторгнутся и рассыплются». Срубили три мачты вместе с уже забравшимися на реи матросами, но никто не погиб... Капитан заперся в каюте и не выходил из нее. Лейтенант В. был почти в исступлении ума. Кадетские (руководители практики) капитан и лейтенант, напротив, сохранили присутствие духа.
Скоро подошла шведская шлюпка, Шишков вел переговоры по-немецки. На рассвете бургомистр отправил на корабль двух лоцманов и десять или более лодок. На берегу лежали с лишком сто человек, ничем от ветра не закрытые, без пищи, без одежды, больные...
Как только ветер стих, лоцманы вывели корабль на глубину 15 сажень, затем отвели в Карлсгамн. Там на обломки мачт поставили запасные стеньги с поднятыми на них реями и парусами, вместо штатного руля приделали искусственный, каким по нужде заменяют иногда настоящий. Из Стокгольма, от посланника Остермана, пришло повеление всех гардемаринов отправить со своим капитаном для продолжения наук в Карлскрону, где находился кадетский корпус. Но в ноябре корабль наконец подготовили к плаванию, и через неделю они прибыли в Россию. В Кронштадте их ждал сюрприз. Незадолго до их прибытия туда из Петербурга был переведен Морской кадетский корпус.
Оказалось, что убывшие на практику гардемарины еще не успели выйти из Архангельска, как в ночь 23-24 мая 1771 г. на Васильевском острове случился грандиозный пожар, уничтоживший строения между 7-й и 21-й линиями. Значительно пострадал и бывший особняк Миниха, чудом сохранились лишь позолоченный иконостас и некоторые реликвии, в том числе и первые корпусные знамена. Кадетов вывели в лагерь, развернутый в Галерной гавани. Очередной прием в корпус отменили, а 1 ноября по распоряжению Адмиралтейств-коллегии Морской корпус перевели в Кронштадт.
Итальянский дворец в Кронштадте. Гравюра О.Эллингера. 1727 г.
В Кронштадте для Морского корпуса подготовили Итальянский дворец, одно из первых зданий города. Дворец составлял часть «скобы», окаймлявшей портовую площадь, рассеченную при Елизавете доковым каналом. Итальянский дворец принадлежал царской семье, напротив располагался дворец А.Д.Меншикова, традиционно занимаемый губернаторами - Миних, С.О.Макаров и др. (Историк краевед Петр Николаевич Столпянский, а за ним многие другие историки города принимали Итальянский дворец за дворец Меншикова. Дом Меншикова-Миниха исследован архитектором-реставратором А.Е.Гуничем. См.: Гунич А.Е. Забытый дворец. История строительства Кронштадтского дома А.Д.Меншикова).
По главному фасаду, выходящему на набережную Итальянского пруда, здание корпуса было вдвое меньшим современного здания Дома офицеров. Морскому корпусу отдали и другие дома, входившие в «скобу», занятые различными конторами. Стоявшая между дворцом и каналом соборная церковь Апостола Андрея, поставленная в 1718 г., обветшала и в 1742-м ее перенесли в один из устоявших домов к востоку от канала, а на освободившемся месте будет поставлена обсерватория.
После переезда в Кронштадт Морской корпус оставался здесь четверть века. Здание постоянно перестраивали, приспосабливая под разные нужды. Основательные пристройки начали делать в 1783 г., когда штат сначала увеличили до 585 человек, потом довели до 600 (О содержании в МШКК 600 кадетов (ПСЗ. Ч. I, т. 21. № 15659 от 4 февр. 1783 г.); О расширении МШКК в связи с приращением морских сил (№ 15802 от 4 авг. 1783 г.)).
После пожара в Санкт-Петербурге за корпусом начали строить Адмиралтейство, под боком рыли Обводный канал, за каналом строили Адмиралтейские (служительские) флигели. Кадеты лазали в склады за дровами, так как в каморах было холодно, по ночам кадеты затыкали подушками рамы окон, где были разбиты стекла.
Содержание воспитанников в Кронштадте отнюдь не соответствовало красивому проектному облику здания, каким оно известно нам по гравюрам.
В 1785 г. в здании корпуса хотели разместить Адмиралтейскую коллегию, а Морской кадетский корпус вывести в северо-восточный угол крепости, на Артиллерийский двор, где было задумано строительство нового здания (Указ адмиралу Грейгу о постройке в Кронштадте Адмиралтейства, магазинов, Кадетского Корпуса и госпиталей… (ПСЗ. Ч. I, т. 22. № 16138 от 28 янв. 1785 г.)). Но война со Швецией разрушила все планы, Морской шляхетский кадетский корпус остался на месте.
Продолжаем публикацию книги Владимира Константиновича Грабаря"Морская школа России"
Ссылки на предыдущие части:
Часть 10
В 1766 г. по указу Сената (от 18 сентября 1765 г.) в Якутскую навигацкую школу вновь набрали 40 учеников – из дворянских и казачьих детей по указу. Через два года туда из Иркутска прислали инструменты, но назначенный учитель умер, и его сменил штурманский ученик сержант Турчанинов. Он старательно обучил шестерых учеников тому, что знал сам. Еще восемь воспитанников осваивали арифметику и геометрию.
В 1772 г. Сенатом предписано послать штурманских учеников из Якутской навигацкой школы в Охотск. К 1777 г. в Якутской школе остается всего 22 ученика, из которых 14 – в старших классах навигации. В 1783 г. школу передали Иркутскому приказу общественного призрения и перестали выделять средства на ее содержание. После 7-летней переписки , не найдя денег, в 1791 г. распорядился сделать последний выпуск: трое старших учеников стали сержантами геодезии, остальных распределили на различные должности.
После прекращения плавания по Амуру в 1757 г. вектор деятельности флота на Дальнем Востоке переместился на северо-восток. История Якутской школы тесно связана с историями Охотской и Иркутских навигационных школ, что было связано с возобновлением работы Камчатской экспедиции.
• Охотская навигационная школа
Первому у ставилась задача «хотя бы народную школу не для одной грамоты, но и для цифиры и навигации завесть… и жалование малое для содержания учеников давать, из чего могут люди к службе знающие возрастать, а не дураками оставаться…» (Инструкция, данная Начальнику Охотска, Григорию Писареву (ПСЗ. Ч. 1, т. 8. С. 520. № 5813 от 30 июля 1731 г.); Сбигнев А.С. Навигационные школы в Сибири // Морской сборник. 1866. № 11. С. 8-10.). Результаты деятельности посланного для этой цели от Адмиралтейства в 1731 г. прибывшего в 1735 г. штурмана И.Бирева неизвестны. Основание первой школы пришлось на правление . Кстати, в детстве он был юнгой на голландском корабле. Он отобрал для обучения грамоте, арифметике, рисованию 30 детей разных сословий и назначил учителем расстригу Якова Самгина. В 1741 г. в школе числится уже 21 человек. Спустя семь месяцев он хлопочет о другом учителе, просит Сибирский приказ «для обучения команд Охотского порта служащих детей цифири и некоторой части геометрии прислать в Охотск одного человека, студента искусного и те науки знающего, снабдя его книгами, арифметикой и геометрией и с принадлежащими к ним инструментами… дабы здесь команд Охотского порта служителей дети без обучения не оставались дураками и по употреблению в службе Ея Императорского Величества могли всегда годны быть…» (РГА ВМФ. Ф. 216. Д. 48. Л. 233). Впоследствии эта школа превратилась в Штурманское училище сибирской флотилии, но начиналась она как общеобразовательная начальная школа.
Антон Мануилович Девиер
Следующему , удалось в 1744 г. найти педагога, но 27 августа 1748 г. Зыбин вновь просил прислать к нему учителя. Обучение штурманов принимает другой оборот. Помощником Зыбина по морской части был лейтенант В.А.Хметевский. С расширением масштабов плаваний в Охотск из Иркутска направлены штурманы Григорий Иванов, Иван Бахметьев, Григорий Сушков, Иван Наумов, Иван Балакирев, Федор Тараканов и матрос Епифанов. В 1761 г. прибыли еще трое – И.В.Должантов, П.Я.Лазарев и М.Д.Чурин, боцман Л.Ф.Насоновский, а с ним канатного дела подмастерье М.И.Максимов и парусного дела подмастерье С.Д.Неклюдов. С ростом числа штурманов возникает почва для навигацкого образования.
Лейтенанту Хметевскому предписано готовить 10 человек «так, чтобы они, будучи в обучении, могли для надобных здесь к мореплаванию служителей вступить в навигацкие науки» (Сгибнев А.С. Навигационные школы в Сибири // Морской сборник. 1866. № 11. C. 13). Штурманы обучались путем наставничества, нерегулярно, можно сказать, при случае. Один из его учеников М.Неводчиков, будучи уже опытным мореходом, держал 28 августа 1753 г. экзамен в навигации и в морской практике, учиненной штурманами, служившими при Охотском порту, ему был присвоен чин штурманского ученика. В 1754-1756 гг. он обучался теории у штурмана И.Наумова во время вынужденной зимовки на Камчатке после крушения пакетбота «Св. Иоанн». А с 1758 г. М.Неводчиков сам преподает рисование и картографию, уже в новой навигацкой школе.
Эта школа создана по указанию генерал-губернатора Сибири В.А.Мятлева для изучения навигацких наук, и в 1756 г. она реорганизуется в навигацкую, где до 1758 г. навигаторов готовили охотские штурманы. Настоящее создание школы относят к 1765 г., когда к преподаванию, помимо Неводчикова, были привлечены опытные навигаторы: лейтенанты И.Б.Синдт и А.М.Юрлов, штурман 14-го класса Кожевин, подштурман Софьин (РГА ВМФ. Ф. 216. Оп. 1. Д. 75. Л. 314 об).
В 1767 г. в школе выдавалось денежное содержание 15 штурманским ученикам, 6 навигацким, 5 ученикам (лекаря?), 2 ученикам (ластовых судов?), 2 парусным ученикам и 1 блоковому ученику, всего числится 31 ученик. В 1772 г. к ним прибавилось некоторое число штурманских учеников из Якутской школы. В декабре 1776 г. утверждается новый штат Охотской навигацкой школы, в 1777 г. ее укомплектовали 20 учениками с производством им жалованья по 54 руб. в год каждому. В 1780 г., после того как наводнение разрушило Охотск, навигацкую школу временно перевели в Гижигу на севере Охотского моря. Здесь она оставалась до 1785 г., курировал ее коллежский асессор Бензинг. По проектам императрицы, он должен был придать ей характер общей народной школы за счет приема детей из казачьих и солдатских семей, также сирот.
В Охотске остались 123 ребенка, не имевших достаточного присмотра и воспитания. В 1784 г. правитель Охотска полковник Козлов-Угренин по ходатайству мирового судьи Коха просил иркутского губернатора прислать для навигацкой школы учителя, книги и инструменты. А сам тем временем, чтобы не довести до упадка это полезное учреждение, назначил учителем штурманского ученика Должантова (В 1761 г. в Охотск отправлены три штурмана – Иван Веденитович Должантов, Петр Яковлевич Лазарев и Михаил Давыдович Чурин. В 1763 г. штурман Иван Должантов копировал карту Иркутской губернии, № 4, под названием: «Карта частей северо-восточной Азии и Северной Америки»). В 1788 г. школа в Охотске была закрыта по неимению денежных средств, после ряда ходатайств ежегодные правительственные ассигнования на содержание «этого полезного учреждения» стали поступать в результате высочайшего разрешения 1 января 1790 г.
Семен Должантов был мореходом на галиоте «Св. Георгий». Экипаж состоял из 97 человек (62 русских), остальные – камчадалы, алеуты и другие инородцы.
Морской шляхетный кадетский корпус и век просвещения
• Основание Морского шляхетного кадетского корпуса. Нагаев
Начало второй половины XVII в. совпало с переменами всей культурной жизни страны в пору правления Елизаветы и. Теперь, помимо театров и пышного елизаветинского барокко, И.И.Шувалов внедрял в умы идеи просвещенного абсолютизма. Заметно возвышение Ломоносова в Академии наук, в 1755 г. открыт Московский университет, в 1757 г. создана Академия художеств, оформилась в проект идея создания военного университета. Но первой ласточкой на ниве просвещения этого времени стало создание Морского шляхетного корпуса (1752 г.).
Белосельский Михаил Андреевич
С 1749 г. Адмиралтейств-коллегия вела работу по преобразованию Морской академии в Морской кадетский корпус. Прошение императрице Елизавете Петровне подал . В мае 1749 г. он освобожден от должности, однако в 1752 г. сопровождал императрицу Елизавету Петровну в Москву и, состоя при ней докладчиком по делам Морского ведомства, имел все возможности донести идею до императрицы. К этому времени Сенат и Адмиралтейств-коллегия разработали проект военно-морского учебного заведения с содержанием по примеру Сухопутного кадетского корпуса, утвержденный 15 декабря 1752 г. высочайшим указом. Назвали его Морской шляхетный кадетский корпус (Штат Морского Шляхетного Кадетского Корпуса (ПСЗ. Т. 13. № 10062 от 15 дек. 1752 г.)).
Директор Корпуса А.Нагаев
Воплощал идею в жизнь член Адмиралтейств-коллегии капитан 2-го ранга А.Нагаев, руководивший с 1744 г. академией как советник Адмиралтейства, с 1752 г. заведующий, с 1757 по 1760 г. исполняющий обязанности директора этого корпуса и еще два года курировавший его как член Адмиралтейства, поставленный «к смотрению над школами». Сам человек талантливый, знающий, он установил высокие требования к кандидатам, исключил 60 человек из состава Морской академии и сразу встретил сопротивление Адмиралтейств-коллегии. Многие его просьбы: по хозяйственному обустройству и по улучшению обучения – не одобрялись. И как знать, может эти восемь лет для Нагаева, моряка-исследователя, не раз бывавшего в тяжелых ситуациях, были самыми тяжелыми.
В Адмиралтейской коллегии, где сосредоточивались ветераны флота, Алексей Иванович Нагаев служил долго. Через 14 лет (28 марта 1774 г.) он, 70-летний член Адмиралтейской коллегии, адмирал и кавалер, получил письмо из Коллегии иностранных дел с просьбой прояснить судьбы морских офицеров, учившихся по воле Петра I в испанском Морском корпусе в Кадиксе (Управляющий испанским Морским корпусом в Кадиксе Франциск, кавалер де-Винтузен, вручил письмо полномочному министру при дворе короля Карла III действительному камергеру Степану Степановичу Зиновьеву с просьбой выяснить, кто из обучавшихся в корпусе россиян достиг штаб-офицерских должностей. В списке было двое Зиновьевых, и польщенный камергер переслал письмо вице-канцлеру князю Александру Михайловичу Голицыну. Проделав свою часть работы, его подчиненные послали письмо в Адмиралтейство).
Голицын Александр Михайлович
Командование корпуса интересовалось, кто из его бывших питомцев россиян достиг штаб-офицерских должностей. В списке были перечислены сверстники адмирала, с которыми он начинал службу во флоте. Одни ушли, другие сгинули. Много всякого вместила жизнь этого замечательного человека. Его усилиями теперь и в Санкт-Петербурге процветал свой Морской кадетский корпус.
• Внутреннее устройство Морского корпуса
Штатное число обучаемых в корпусе в 360 человек принято, исходя из того, что во флоте числилось 187 гардемарин, в том числе 80 окончивших навигацию и готовых к «произвождению», да штурманских учеников состояло 302 человека.
В несколько лет корпус мог бы их заместить. Недоросли, желающие учиться, при явке на смотры в Герольдмейстерскую контору теперь делились поровну между Морским и Сухопутным кадетскими корпусами (Штат Морского Шляхетного Кадетского Корпуса (ПСЗ. Т. 13. № 10062 от 15 дек. 1752 г.)). Навигацкую школу в Москве закрыли. Дворян из Москвы велено отправить в Санкт-Петербургский корпус, разночинцев – в разные адмиралтейские заведения и для комплектования штурманской роты, гардемаринская рота причислена «в тот же Академический корпус». Детей адмиралтейских мастеровых, которые обучались цифири в Академии, по окончании было велено направлять в обучение к корабельным мастерам или другие мастерства. Имущество и учебное оборудование упраздненных военно-морских заведений передали в распоряжение администрации Морского корпуса.
В ведение директора корпуса перешла Морская типография с гравировальной палатой. Увеличился выпуск учебников и иных пособий для обучения воспитанников корпуса.
В строевом отношении корпус был поделен на три роты по 120 воспитанников в каждой. 1-я рота – гардемаринская. Из общего числа воспитанников 30 человек готовились к службе морскими артиллеристами, их после второго класса направляли для обучения в Артиллерийский и инженерный корпус (в будущем – Военно-космическая академия им. А.Ф.Можайского), а засидевшихся отправляли на корабли как констапельских учеников. Отдельно решался вопрос о 30 геодезистах.
Учащимся установлен мундир: кафтан и штаны зеленого цвета с белыми отворотами и пр. Количеством полос позумента на обшлагах, воротниках и шляпах обозначался класс и звания: 1-й класс (на флоте 1-й всегда старший) – в три полосы и т. д., сержантам на обшлагах добавлялись четыре ряда, каптенармусам, подпрапорщикам и фурьерам – три, капралам – два ряда.
В офицеры корпуса Адмиралтейская коллегия направила людей знающих и уважаемых на флоте. В их число попали: Петр Чаплин, Григорий Спиридов, Харитон Лаптев, Евстафий Бестужев, Иван Голенищев-Кутузов, Егор Ирецкий, Иван Шишков и другие. Учителями перешли преподаватели Морской академии. Профессор математики и морских наук Дж. Ньюбери выписан из Лондона, при нем состояли Кривов, Четвериков, подмастерья Расторгуев, Бельцов, Бухарин и Курганов. Артиллерию читал Красильников. Для русского языка выписаны знатоки из московской Славяно-греко-латинской академии. Географию, генеалогию и прочие науки читал немец X.Гейльман.
В корпусе изучалось 28 наук, по аналогии с бывшей академией. Была расширена программа общего образования. Традиционно глубоким было изучение математики и навигации, где по штату были профессор и учителя с подмастерьями. Мореходную астрономию преподавали способные ученики «большой астрономии», артиллерию и фортификацию – сведущие офицеры. Поскольку будущим корабельным офицерам предстояло выполнять гидрографические работы, в корпусе было два учителя рисования с подмастерьями, для того же рекомендовалось образовать класс геодезии из 50 человек (впоследствии их передали в распоряжение Академии наук). Боцман обучал такелажному делу, для лучшего обучения было предписано иметь малый кораблик. Преподавали русский язык и правописание и несколько иностранных: французский, английский, немецкий; в предвестии будущих войн 1760-х гг. дополнительно заведено изучение датского и шведского, но, как оказалось, следовало учить еще греческий и турецкий. Специально были заведены фехтмейстер и танцмейстер, причем танцевальная экзерциция считалась важнее фехтовальной (ПСЗ. Ч. I, т. 44. С. 111. К № 12189 от 18 июня 1764 г.). В проекте Морского шляхетного корпуса ставился вопрос о подготовке корабельных мастеров–судостроителей.
Учебный курс разделен на три класса (по-современному – курса). Первый – гардемаринский класс, второй – выше тригонометрии и третий – ниже тригонометрии. Установленный учебный распорядок (с 7.00 до 11.00 в – теоретические предметы, с 14.00 до 18.00 – упражнения) содействовал усвоению знаний, так как утренние часы отводились изучению более трудных предметов (См.: Веселаго Ф.Ф. Очерк истории Морского кадетского корпуса. С. 117-122, 157-160). Методы преподавания сохранялись прежние, однако последовательное изучение предметов сменилось одновременным усвоением нескольких дисциплин, что способствовало развитию учащихся. При переходе из класса в класс устраивались экзамены. Точного срока пребывания в каждом классе установлено не было, но дольше трех лет оставаться не дозволялось. Таким образом, начиналось обучение в 11 лет, а к 20-летнему возрасту надо было окончить учебу и перейти на службу, но это возможно было сделать и раньше.
• Профессор Курганов
Центральной фигурой среди педагогического состава этих лет являлся профессор Курганов. С 1743 г., еще обучаясь в Морской академии, он преподавал астрономию и был зачислен в класс «Большой астрономии» для одаренных учеников. По окончании академии в 1746 г. при ней оставлен «подмастерьем» и всю жизнь преподавал «математические и навигацкие науки», а с 1790 г. – экспериментальную физику. В 1756 г. произведен в чин подпоручика, в 1764 г. – в капитаны (т. е. старшим преподавателем). С 1765 г. руководил всеми преподавателями математических наук корпуса и в 1771 г. назначен инспектором классов. Среди его учеников многие выдающиеся деятели русского флота – адмиралы Д.Н.Сенявин, Ф.Ф.Ушаков (окончил в 1766 г.), мореплаватели Ф.Ф.Беллинсгаузен, В.Н.Головин, И.Ф.Крузенштерн и др.
Профессор Курганов параллельно (в 1747-1750 гг.) производил астрономические работы в Академии наук, где сблизился с А.Д.Красильниковым, вместе с ним по поручению Ломоносова наблюдал за прохождением Венеры по диску Солнца 26 мая 1761 г. Также участвовал в географических экспедициях. Кроме того, он самостоятельно написал ряд пособий по навигации, морской тактике, приморской фортификации и береговой обороне, первым начал преподавать способ определения географической долготы по лунным расстояниям (1753 г.), первым в России изучил и рекомендовал в практику кораблевождения хронометр (1767 г.).
Курганов был энциклопедически образован и представлял собой образчик человека эпохи просвещения. В марте 1757 г. напечатан его первый перевод «Разговор между Аристом и Евгеном о море», а в 1760-1770-e гг. – несколько пособий по навигации и «Элементы геометрии» Евклида. Более всего раскрывает его личность «Грамматика российская универсальная, или Всеобщее письмословие, предлагающее легчайший способ основательного учения русскому языку» (1769 г.) – своего рода краткая энциклопедия, где грамматика изложена популярно. «Горячее старание излагать самые сухие вещи общепонятным и приятным для читателя образом», подмеченное Ф.Ф.Веселаго в письме к А.И.Кирпичникову, было характерно и для его «Универсальной арифметики», основанной на методе преподавания математики Л.Эйлера, и «Генеральной геометрии» (1765 г.), получившей широкое распространение, хотя первоначально она была предназначена только для Морского кадетского корпуса.
• Контр-адмирал Ф.С.Милославский
В 1760 г. капитан 1-го ранга А.И.Нагаев сдал во временное управление Морской корпус капитану 1-го ранга А.М.Давыдову, а того вскоре сменил контр-адмирал Ф.С.Милославский. Адмирал энергично взялся за дело, ибо ему поручили «привести корпус в должный порядок». Федор Сергеевич, опытный моряк, разобравшись в сложившейся ситуации, составил план конкретных мероприятий, позволявших, по мнению его коллег, эффективно и в короткий срок улучшить работу учебного заведения. Однако при этом он поставил перед Адмиралтейств-коллегией единственное условие: упорядочить финансирование корпуса, ибо отпускаемые на его содержание кредиты по непонятным причинам не только необоснованно резко занижались, но и выплачивались неполностью, отчего педагоги увольнялись из корпуса, хозяйственная служба работала на пределе, а выпускники военно-морского училища не могли должным образом экипироваться.
Адмиралтейств-коллегия, одобрив планы нового директора, обратилась в Сенат с просьбой о повышении и упорядочении финансирования Морского корпуса. И организация материально-технического обеспечения учебного заведения стала постепенно налаживаться.
• Объединение всех кадетских корпусов
По указу императора Петра III началось так называемое объединение всех кадетских корпусов, закрепившее за Петром Федоровичем славу сумасброда и прожектера. Мало кто знал, что идея этого предприятия была инициирована М.В.Ломоносовым. Петр Федорович не встречался с ученым, но через Шуваловых знал его мнение на этот счет. В основу проекта, введенного в действие 24 апреля 1762 г. (Указ об учреждении одного корпуса из трех Кадетских корпусов, Сухопутного, Морского и Артиллерийского, и поручение оного в управление Главному Директору Шувалову (ПСЗ. Ч. I, т. 15. № 11515 от 24 апр. 1762 г.)), был положен давний план П.И.Шувалова о создании на базе сухопутного и морского кадетских корпусов, а также соединенной артиллерийской и инженерной школы единого шляхетного корпуса. Главное управление поручалось обер-камергеру действительному тайному советнику, генерал-лейтенанту графу Ивану Ивановичу Шувалову.
Шувалов Иван Иванович
В пункте 4 того же указа говорилось: «Сверх того, что в ведомстве Адмиралтейской Коллегии останется Штурманская школа, всемерно надлежит учредить еще другую, из 200 человек учеников состоящую». Эта идея принадлежит самому Петру Федоровичу. Будучи великим князем, он возглавлял Сухопутный кадетский корпус и при нем также основал школу, где изучались солдатские ремесла. Главное назначение морской школы «в том состоит, чтоб получать способных людей, не токмо к нижним мастерствам, как то: канатному, блочному, кузнечному, шлюпочному, такелажному и другим, но и к высшим, как то: дочному, якорному, мачтовому и самому корабельному». По сути, это было не осознанное до конца намерение императора организовать судостроительную школу, «согласно тому намерению долженствует Адмиралтейская Коллегия представить равномерно основательный план Сенату, а оный по немедленном рассмотрении и утверждении определить на то достаточную сумму денег; в сию школу Дворяне определены быть не могут, но прочим всем разночинцам, и особенную под Коллегией дирекцию над сею школою долженствует иметь один из Флагманов». Такую школу учредит его сын, Павел Петрович.
Намерение объединить кадетские корпуса не было осуществлено. Директор Милославский ушел, оставив разбираться с делами интенданту Давыдову. 5 июля от начальника объединенного корпуса в Морской корпус был прислан полковник Фрейман. Он принял всех служащих и воспитанников под свою команду и до окончательного перевода кадетов в Сухопутный корпус назначил старшим капитана Ржевского. Имущество Морского корпуса состояло пока в прежнем ведении, и деньги отпускались Адмиралтейств-коллегией. Фактически были переданы только списки и в Сухопутный корпус переведены четыре воспитанника и старший офицер капитан 2-го ранга Голенищев-Кутузов, но и тех коллегия долго не отпускала. Эта идея, рациональная сама по себе, совершенно не учитывала специфики обучения в том и другом учебных заведениях и была обречена на провал. 8 августа 1762 г. новая императрица, присутствуя в Сенате, повелела отделить Морской корпус от Сухопутного с содержанием по прежним штатам (Доклад Сената «О бытии Сухопутному и Морскому Кадетским корпусам на прежнем основании, как было при Императрице Елизавете Петровне» (ПСЗ. Ч. I, т. 16. № 11640 от 8 авг. 1762 г.)).
.jpg)
