Важное
Главное в военных СМИ за неделю: новые перестановки на верфях ОСК, первые серийные комплексы С-500, арест замминистра обороны
Новые корабли 
|
Главная / Издания / Литература / Книжная полка / Теренов Александр Иванович. Хождение за три моря. Лебединая песня крейсерской подводной лодки "К-43"
В заливе Петра ВеликогоПолную версию книги можно приобрести:
Отзывы о книгеДорогой читатель! (комментарий адмирала И.И. Налетова, начальника штаба Северного флота в 1992–1996 гг.)Комментарий вице-адмирала Р. Голосова, Героя Советского Союза (апрель 2007 г.) Уважаемый читатель! (комментарий адмирала В.П. Валуева, Командующего Балтийским флотом в 2001-2006 гг.) Дорогой читатель! (комментарий вице-адмирала Аруна Кумара Синха) От переводчика СодержаниеЛебединая песня крейсерской подводной лодки «К-43»Начало путиМедвежья услуга В бухте Улисс В заливе Петра Великого Подготовка к аренде В сказочной и загадочной Индии Славный город Визакхапатнам Попка – не всегда дурак Легенды об индийской пище Первое боевое крещение Все изменилось под нашим Зодиаком Шри-Ланка Вышел Пупкин на крыльцо Сингапур Вредные привычки И снова Камчатка 15 лет спустя Индия и ее флотНемного историиОрганизация флота Корабельная служба Как служится на флоте офицерам? Плюсы и минусы службы в индийском флоте Религия и национальность на флоте ПеришерПеришерЭпилогЭпилог В марте 1985 года, как и планировалось, индийские экипажи впервые появились на корабле. Обучалось всего 2 полных экипажа и офицерский состав третьего. С огромным энтузиазмом они принялись осваивать новую для себя технику, хотя и были не новичками – все уже служили на подводных лодках. Командиры (капитаны 1-го ранга С. Даниэль, Р. Ганеш, С. Ч. Ананд) были старше меня на 10–12 лет, старпомы (капитаны 2-го ранга Бопая М. П., Шарма Р. К., Сингх А.К.) – на 5–6 лет, а тут я – капитан 3-го ранга, не достигший возраста Христа. Такая же ситуация с остальными категориями личного состава. Все командиры и старпомы уже командовали подводными лодками 641 пр., учились в Риге и под Владивостоком на о. Русский. Это были очень грамотные, опытные и глубоко порядочные офицеры с уже сложившимися характерами, пристрастиями и привычками. Каждый был интересен и талантлив по-своему, мне приятно было работать с ними, неслучайно дружба наша прошла испытание временем. Что касается матросов, то понятие срочной службы, службы по призыву в «бедной» индийской стране не существует, все служат по контракту, а проще говоря – это профессионалы, для которых самое трудное – русский язык. Начали мы с изучения устройства корабля, сразу оценили отличную работу преподавателей из Обнинска, прочитавших теоретический курс. Распределили людей по группам во главе с самыми подготовленными офицерами и мичманами. Составили график и схему, по которым группы, не мешая друг другу изучали устройство корабля при соблюдении взрыво-пожаробезопасности. Через месяц приступили к освоению специальности на боевых постах и командных пунктах, а затем к учениям, приготовлению корабля к бою и походу, вводу главной энергоустановки, работе на мощности, выводу установки, расхолаживанию, и так на каждого управленца и командира дивизиона движения по несколько раз. Труднее всего давалась борьба за живучесть, поскольку работа эта больше творческая, чем физическая, да и людей на корабле было слишком много. Надо было найти такую форму взаимодействия, чтобы в реальной аварийной ситуации, при нахождении в прочном корпусе двух разноязычных экипажей распределить обязанности по аварийным ситуациям. Отработали мы с индийцами первую задачу очень хорошо, стыдно за них не было, и одному из индийских командиров очень хотелось продемонстрировать знания и навыки своего экипажа какому-нибудь большому начальнику. Однажды такой начальник пришел (не буду называть фамилию) и первым делом потребовал от индийского командира Журнал боевой подготовки, суточные планы и старшинские тетради, отметки о выполнении мероприятий, стыковку по датам и времени, короче говоря – все как у нас. Индийский командир сначала с удивлением, а затем с горячностью докладывал и доказывал, что некоторых документов и в глаза не видел, и просил сначала проверить знания и навыки всех категорий личного состава, в которых не сомневался. Но нашего руководителя на мякине не проведешь, ему отметки о выполнении мероприятий подавай. Я сначала посмеивался, но когда спор разгорелся не на шутку, а у индийского командира начали сжиматься кулаки, вступился за индийцев. Пришлось показать свои документы по боевой подготовке и порекомендовать «проверяющему» покинуть корабль во избежание скандала. К чести, тот быстро ретировался, а я потом долго отпаивал командира спиртом – он все не мог успокоиться и очень просил впредь оградить его от таких вот инспекций. Через несколько лет он мне сказал, что знает секрет большой аварийности на нашем флоте – мол, многим нашим руководителям наплевать на фактическое состояние дел, им важнее отметки о выполнении мероприятий и, главное, «чем больше бумаги, тем чище задница». Ну, этот «секрет» мы и без него знали! Наивные они были люди, им бы послужить на нашей боевой дивизии, такого им бы и в страшном сне не приснилось. Флоты к этому времени (сначала Северный, а затем и Тихоокеанский) уже давно перешли на «двойную бухгалтерию» в службе. Это когда во всевозможные планы (годовые, летние и зимние, месячные и недельные, суточные и личные) включалось все, что требовалось по руководящим документам, а в реальной жизни готовили людей и корабли к тому, что действительно необходимо. Ведь для того, чтобы выполнить все, что требовали документы, в сутках должно было быть не менее 48 часов, включая выходные и праздничные дни. Возник даже такой термин – «тюремный минимум» - это тот минимально необходимый уровень знаний и навыков, позволяющий выполнить задачу, а в случае аварии, если остался жив – не сеть за решетку. К июлю 1985 года индийские экипажи сдали поочередно задачу № 1 и моим приказом весь личный состав был допущен к самостоятельному обслуживанию своего заведования. После долгих споров руководства ТОФ по поводу того, как допускать командиров и старпомов, было принято решение принять у них зачеты мне и допустить к самостоятельному управлению подводной лодкой приказом по кораблю. Ответственность за корабль и людей при любом раскладе оставалась на мне. С чистой совестью вручил я командирам знак «Командир подводной лодки», который мы, как положено, «обмыли» в узком кругу. В индийском флоте, как и в большинстве других, подобного знака отличия не существует (разве что в Германии), а есть общий знак подводника, который носят все категории личного состава. Даже когда судьба забрасывает моряка-подводника на надводный корабль, в авиацию или на берег, он с гордостью носит этот знак до конца службы. Учитывая особенности организации прохождения службы офицером в иностранных флотах, можно не удивляться, увидев, например, командира авианосца или надводного корабля со значком подводника. Это только означает, что офицер ранее служил на подлодках или даже командовал ими. Уже тогда все мы с удивлением заметили, как сильно отличаются индийцы в плане порядка и дисциплины от наших подводников, особенно 6-й эскадры, береговой базы: безукоризненная форма одежды, хождение в строю, получение приказаний и доклад об их выполнении, субординация, уважение к старшим. Совершенно четкое деление на категории: офицеры, мичманы, матросы, никакого панибратства. Боцман – это старпом, замполит, старший брат и отец для всех мичманов и матросов. Старпом – цепная собака и замполит в одном лице. Командир – первый после Бога. Офицеры – особая каста, и хотя делятся на старших и младших, но на всех официальных мероприятиях, таких как коктейли, приемы, приглашаются вне зависимости от ранга.  В свободное время мы частенько ходили друг к другу в гости, обычно с семьями, и я всячески поощрял неофициальные контакты офицеров и мичманов, считая, что это принесет только пользу. Иногда устраивали «мальчишники», так как общение между женами удавалось на первых порах с трудом, в основном из-за языкового барьера. Начальник учебного центра Каспер Юст Д.С. основал традицию посещения русской парилки по пятницам, а я с удовольствием ее поддержал. Образовалась небольшая группа энтузиастов: Каспер Юст, его заместители и я с индийскими командирами. Поначалу они несколько стеснялись, особенно процедуры раздевания, но потом втянулись, с удовольствием хлестали друг друга березовым веником по задницам, купались в ледяной воде. Кроме чая мы обычно приносили пиво или водку с закуской (а иногда и то и другое), ведь ничто не сколачивает коллектив лучше, чем коллективная пьянка, тем более в бане. Поводы были всегда: новые воинские звания и дни рождения, флотские и национальные праздники. Иногда увлекались, в таких случаях наши жены хоть и отличались характерами, воспитанием, традициями, были единодушны в своем возмущении: чем они там, в бане, занимаются по 3–4 часа, да и приходят счастливые, но «на бровях»! Вскоре, с началом интенсивного плавания, традиция угасла сама, так как мне не то, что в баню, детей своих посчитать времени не было – время стоянки в базе редко превышало 4–24 часа весь последующий год. Уже потом, в Индии, жены, наши окончательно подружившись, довольно часто проводили время вместе, а на ногочисленных приемах помогали адаптироваться моей супруге в индийской среде. Моя Татьяна до сих пор помнит, как однажды попав в военно-морской госпиталь в Индии, неоднократно навещалась женой первого командира Р. Ганеша. Индира – жена Ганеша всегда готовила что-нибудь для моей жены вкусное из русской кухни, особенно удачно у нее получался борщ со сметаной. Должен сказать, что план отработки задач в море был продуман нами очень тщательно. Индийские экипажи мы разбили на шесть боевых смен, и первоначально выходили в море на четверо суток с каждой сменой отдельно. Командир, старпом, помощник, механик выходили в море с каждой сменой. Всего получалось дополнительно около 50 человек, включая офицеров третьего экипажа. Затем следовал заход в базу на 4 часа для замены боевых смен, приготовления корабля, и снова на 4 суток, и так с каждой боевой сменой. Это позволило значительно повысить качество учебы, так как не приводило к перенапряжению, давало возможность полноценного отдыха, если понятие «отдых» применимо в море. В конце октября выходили в море уже со всем экипажем на 15 суток, затем возвращение в базу, и еще на двое суток для сдачи задачи № 2. Так же повторялось и со вторым экипажем. Как известно, атомная подлодка отличается от дизельной не только наличием реактора и турбины, но и боевыми возможностями, которые дает ядерная энергетическая установка, такими как большая подводная скорость, например. И хотя индийские моряки были опытными подводниками и схватывали все с полуслова, потребовалось время, чтобы изменить психологию дизель-электрического тихохода на стремительную атомную (надеюсь, подводников с дизель-электрических лодок не обидит мой жаргон). Одно дело, когда заклинка горизонтальных рулей на погружение произойдет на крейсерской скорости в три узла, совсем другое – на скорости 25 узлов, когда за секунды можно улететь на запредельную глубину. Поэтому в море мы продолжили в обучении делать упор на борьбу за живучесть, особенно по таким вводным, как: поступление воды, переходящее в пожар, радиационная опасность, заклинка горизонтальных рулей на высокой скорости. На удивленные вопросы командиров, почему, мол, столько времени уделяем борьбе за живучесть, ведь состояние корабля идеальное, все исправно, я отвечал, что у нас все еще впереди (как в воду глядел). Атомная подводная лодка хоть и сложный механизм, но при соблюдении элементарных Законов подводной службы ее очень трудно утопить, нужны серьезные знания, навыки и большое желание. Индийские моряки, как я убедился, с уважением относятся к соблюдению этих Законов. Это было тяжелое время – 200 человек в море при штатной численности 90, при этом коек всего 70. Организация питания в 5–6 смен, помывки, справления естественных надобностей, приборки и, наконец, отдыха при 4 часовом сеансе связи, – все это изматывало людей и затрудняло боевую учебу. В этих условиях приходилось идти на маленькие хитрости. Дело в том, что полигоны боевой подготовки в заливе Петра Великого располагаются в районах интенсивного судоходства и рыболовства, плавание в них в надводном, да и в подводном положении подводной лодки, особенно ночью и в штормовых условиях, достаточно затруднительно. Иногда, особенно когда КП флота не разрешало нахождение в подводном положении, я направлялся к ближайшей к полигону стационарной бочке и становился на ночь у нее, давая возможность отдохнуть людям. Кроме того, этот маневр снимал напряжение с ГКП, так как мы уходили с основных маршрутов судоходства, сберегал ресурс радиолокации, да и просто самостоятельная, без буксира постановка на бочку – отличная морская практика. Этот способ был нами отработан еще в процессе ходовых и государственных испытаний. Якорное устройство на лодках нашего проекта – самая неудачная конструкция, представляет из себя стальную чушку, а вместо якорь-цепи – стальной трос. Отдать этот «якорь» было легко, а вот сняться не было никакой возможности, трос запутывался на барабане и так называемый «якорь» просто не вставал на свое место и болтался в своей выгородке, издавая шум и мешая акустикам. Поэтому мы на нашем проекте никогда не пользовались якорем. А когда все приличные люди, точнее корабли, укрывались от шторма в бухтах, или становились на якорь, мы вынуждены были «утюжить» свой район прямыми и обратными галсами, расходуя свой энергозапас, непрерывно уклоняясь от кораблей, судов и рыбаков с сетями. Вскоре я знал местоположение и надежность всех бочек, разбросанных вдоль побережья залива Петра Великого. Сам маневр только кажется очень простым: аккуратно подходишь к бочке вплотную с подветренной стороны, высаживаешь на нее швартовщика, который должен быстро привязать концы. Но однажды случился казус: при очередном таком маневре, уже ночью, при минусовой температуре и сильном ветре, швартовщик замешкался, подлодку отнесло в темень, а человек остался на бочке. Через час с небольшим мы, конечно, выручили подводника, найдя с трудом в темноте свою бочку, и завершили маневр, но поволновался я тогда изрядно, не говоря уже о том, что чувствовал все это время моряк оставшийся один в темноте и холоде в море на маленькой скользкой бочке. * * *Подумалось тогда, что если выгонят с флота, займусь изобретением какихнибудь способов, помогающих настоящим мужчинам пережить стрессовые ситуации. Сейчас я точно знаю, как избегать стрессов – надо научиться пользоваться памперсами. Хорошая, черт побери, идея, надо будет заняться их рекламой, может, удастся и денег на старость подзаработать. Стрессовых ситуаций на флоте хоть отбавляй. Даже таких простых, когда, например, при подходе к причалу на приличной инерции переднего хода получаешь доклад от механика снизу: ай эм сорри, кэп, но заднего хода не будет! У меня уже и сюжет для рекламы памперсов почти готов. Представьте себе картину, когда в рекламной паузе какого-нибудь интересного голливудского фильма вдруг появляется классическая фигура подводника – среднего роста с большим животом и худыми кривыми волосатыми ногами (говорят, что встречается еще один распространенный тип фигуры подводника, когда его шея плавно переходит в жо…, но думаю, что это клевета на наше славное племя). Из одежды на нем только черная пилотка, из-под которой смотрят стальные глаза (как в песне) и «непотопляемый» памперс. На заднем фоне все возможные аварийные ситуации: взрывы и пожары, подлодка, несущаяся в бездну с заклиненными горизонтальными рулями и т. д., а выражение лица подводника периодически меняется с сурового на блаженное. Прекрасно поставленный голос за кадром вещает: «сейчас на экране вы видите командира атомной подлодки кэптена СидороваПидорова, который уже обделался несколько раз со страха, пока боролся с авариями, но сохранил ясность ума, способность к принятию правильных решений и получил удовлетворение». Далее голос призывает: «Подводники и летчики, сотрудники МЧС и спецподразделений,резиденты разведок, идущие на связь со своими агентами, водители, ежедневно стоящие в многочасовых пробках – пользуйтесь памперсами компании «Сидоров-Пидорофф & CO». В критической ситуации они не только спасут вас от позора, но и сохранят нервы, а возможно, и жизни вам и вашим подчиненным!»  За эти месяцы и годы, проведенные в море за время испытаний, боевой подготовки, обучения индийцев, уже основательно изучив морской театр залива Петра Великого и Приморья, восхищался русскими моряками, которые 200 лет назад, открывая эти места, называли их не своими именами, на что имели полное право, а персонажами гомеровских героев, или открытиями Аргонавтов в Малой Азии. Бухты: Патрокл, Аякс, Парис, Диомид, Улисс, Золотой Рог, пролив Босфор Восточный. Разве это не говорит об уважении нашими моряками античной истории? По крайней мере, знали они ее лучше нас. А какие замечательные русские названия: заливы Петра Великого, Амурский, Уссурийский, Владимира, острова Русский и Аскольд! В бухтах Анна, Ольга разве не приятно моряку укрыться от шторма? Это тебе не якорная стоянка на рейде с миленьким названием «Могильный» у острова Кильдин в Баренцевом море… Весной 1987 года в составе делегации ГИУ ГКЭС, ВМФ и промышленности посетил в Индии место будущего базирования подводной лодки, главную базу восточного военно-морского командования – Вишакшапатнам (до сих пор удивляюсь, как меня – командира атомохода выпустили за кордон). Зная, в каких жутких условиях приходилось базироваться нашим первым атомным подводным лодкам, восхитился питерским 23-проектным институтом, спроектировавшим базу, и подходом Индии к решению этого вопроса. Место базирования было выбрано на территории военного судоремонтного завода: огородили часть причальной стенки в 2 гектара, построили 3 этажное здание службы радиационной безопасности из мрамора, мастерскую навигационного ремонта, офисные помещения для экипажа и советской группы. Установили автономные источники энергоснабжения, подвели к пирсу коммуникации, позволяющие принимать все виды питания, ВВД, воду высокой чистоты и даже холодную воду для системы кондиционирования. На пирсе рельсовый кран грузоподъемностью не менее 50 тонн для погрузки оружия. Сделано было все, чтобы в базе экономить ресурс основных механизмов. Наша делегация убедилась, что к приходу корабля все будет готово. По моей просьбе командующий выделил свой катер для обхода внутреннего и внешнего рейдов на предмет безопасного входа и выхода. Это была прекрасная, живописная, естественная разветвленная гавань с узким проходом, по сторонам которой располагались: гражданский порт, военно-морская база, верфи, мечети, индийские храмы и католические церкви. Встретил я и своих друзей - индийских командиров, один из которых занимал к тому моменту должность заместителя начальника штаба флота, другой – начальника управления главного штаба ВМС, третий – начальника учебного центра подводников. Возвратившись из загранкомандировки домой, занялся подбором и подготовкой инструкторской группы, количественный состав которой был определен в 30 офицеров и мичманов. Задача перед группой стояла простая – мини-экипаж должен быть способен принять корабль в любую минуту, в любом месте и состоянии, самостоятельно вернуться на Родину, не утратив способности применять оружие. Предстояло выбрать лучших, и тут не обошлось без обид. После такого напряженного труда люди заслужили стать инструкторами и продолжить службу уже в Индии. Приходилось идти на жертвы, об этом больно вспоминать, но не только от меня зависел конечный результат. В те времена были организации, да и сейчас они существуют, которые говорили «нет» и не объясняли причины отказа. В конечном счете команда была сформирована, отработана в море и в базе. К этому времени, особенно после случая с Иваном Фоминым, который был моим дублером, я понял, что карьера моя под большим вопросом, в академию поступить не удастся, командующим флотом мне уже не быть, и останусь я на этом «поприще» еще неопределенно долгое время. (Другой мой дублер – Виктор Петрович Темнов – был уже назначен заместителем командира 10-й дивизии.) В конечном итоге так и получилось: назначен я был командиром в 31 год, а дела сдал в 39 лет... Полную версию книги можно приобрести:
Издатель книгиКнига "Хождение за три моря. Лебединая песня крейсерской подводной лодки "К-43" издана .
|
.jpg)
