Важное
На Камчатке обновляют причальную инфраструктуру Тихоокеанского флота
Комплекс освещения надводной 
|
Дух предков Владимир Владимирович Саморуков, 2007 год Примерно в это время у деда появилась столовая ложка. Он, по примеру других бойцов, отлил ее прямо в земле из алюминиевого фюзеляжа сбитого немецкого самолета. Судя по всему, переизбытка ложек в его подразделении не наблюдалось. Этой ложкой, напоминающей скорее маленький половничек, дед пользовался до конца жизни, не признавая никакие другие. На тот момент по штату личный состав бригады должен был составлять 6045 человек, но в силу находившихся на излечении в госпиталях, откомандированных, отставших во время марша и дезертировавших на поверке 1 января 1943 года в наличии имелось 5830 человек. - Дед, а где и как вы спали? - Спали по-всякому. Когда попадали в деревню, то спали в избах на полу. Хорошо, если была солома. Спали полностью одетые, набиваясь на полу друг к другу так тесно, что если приходилось ночью встать по нужде, то вернуться на свое место было уже невозможно. Тогда разбегались и бросались прямо в гущу тел, после чего начинали работать локтями. Не сразу, но через некоторое время можно было добраться до пола. Во время наступления спали на снегу, стараясь лечь поближе к костру, чтобы согреться. Из-за этого нередко обгорали края шинели или валенки. В целом, одеты были тепло: ватные брюки, брюки форменные, телогрейки, безрукавки у офицеров и шинели. Кто-то обязательно назначался следить за костром. Он же каждые полчаса подавал команду: "Перевернись!", - иначе можно было замерзнуть. Если костер развести было нельзя, то спали на ветках деревьев прямо на снегу. Время было тяжелое для страны. Она отдавала для фронта все. Питались нормально, хотя перебои бывали. Иногда не наедались, иногда объедались. Давали знаменитые фронтовые 100 грамм водки, которые кое для кого сыграли печальную роль: как привыкли к ним на войне, так и не отвыкли всю последующую жизнь. В начале февраля 1943 года нам устроили всеобщий смотр, провели учения, и бригада заняла исходную позицию в Чернском районе против села Городище. Тургеневские места! Здесь он охотился, справа от Городища лежит тот самый Бежин луг, где происходит действие знаменитых "Записок охотника". Говорили, что и само село очень древнее и рядом с ним сохранились славянские курганы. Село Городище Мценского района Орловской области расположено на месте древнерусского города-крепости Домагощ, основанного вятичами еще в 8 веке и упоминаемого в Ипатьевской летописи под 1147 годом вместе с Москвой. Крепость изначально строилась в неприступном месте. Помимо дубовых стен с востока ее защищал высокий берег Оки, с севера и юга склоны оврага, а с запада – вырытый в виде серпа ров и вал. С башен крепости, стоявшей на холме, на несколько километров просматривались окрестности, не позволяя врагу подойти незамеченным. Внутри крепости находились деревянные постройки, в том числе деревянный храм. На его месте в XVIII веке выстроили церковь. В 1943 году немцы церковь взорвали, так как она была хорошим ориентиром для нашей артиллерии. Домагощ, название которого переводят как "гость в доме" или место, где обитает дух предков, словно притягивал к себе войны. Первой стала феодальная война черниговских князей Владимира и Изяслава Давыдовичей, выступавших в союзе с киевским князем Изяславом Мстиславовичем, с новгород-северским князем Святославом Ольговичем. В XIII-XIV веках Домагощ неоднократно осаждался татарами и литовцами. Местные жители до сих пор находят чугунные ядра – последствия военных действий Смутного времени. Осенью 1941 года Орловскую область в результате операции "Тайфун" оккупировали фашисты. К началу 1942 года отступившая из-под Москвы 2-а танковая армия под командованием Гудериана вместе с 9-ой армией группы армий "Центр" закрепились на берегах рек Ока и Зуша и сформировали так называемый "Орловский плацдарм". Фашистские газеты именовали его "кинжалом, направленным в сердце России". Наступление на Мценск и Орел планировали начать с прорыва фронта в районе села Городище, которое к этому времени представляло собой крупный неприступный узел обороны немцев. Подразделениям Красной Армии численностью около 750 тысяч человек противостояла 2-я танковая армия немцев общей численностью порядка 300 тысяч. Забегая вперед, отметим, что потери Красной Армии составили около 200 тысяч человек убитыми и ранеными. Линия нашей обороны представляла собой обычные укрепления. Позиции противостоявших нам немцев в военном отношении были прекрасно оборудованы: проволочные заграждения, землянки как дома, блиндажи в несколько накатов, окопы полного профиля с перекрытиями и ходами сообщения. Окоп нормального профиля имеет глубину 110 см, окоп полного профиля – 150 см. Немцы стояли там около полутора лет. Все подступы к селу Городище были заминированы. Саперы разминировали в минных полях только узкие проходы. Стоит сделать шаг в сторону – взрыв мины со всеми последствиями. Очень нас беспокоили снайперы. В такой ситуации наступлению должны предшествовать артиллерийская обработка переднего края, бомбежка с воздуха, при самом наступлении применение танков и т.д. Видимо, у командования не было возможности сделать это. До нас взять Городище безрезультатно пыталась 5я Стрелковая дивизия. И все же пара фотографий у деда сохранилась. Сделаны они, судя по дате на обороте, 17 января 1943 года, перед началом наступления наших войск. На одной из немногих фотографий той поры снялись командир нашей роты ПТР Смекалов Н.Н., командир взвода Соловьев В.А. и я. Фактически это весь командный состав роты ПТР, состоявшей из двух взводов. Для всех трех командиров война закончится в феврале 1943. Комроты Смекалов будет серьезно ранен в ходе первого наступления на Городище. Дальнейшая его судьба неизвестна. Его место займет дед, который в этой должности продержится тоже одно наступление. Если мне не изменяет память, то именно про Соловьева дед рассказывал, что он вместе с другими бойцами устроился на ночь под танком, куда не задувал ветер, и было не так холодно. Утром танкист, забыв о спящих под его машиной бойцах, дал полный ход. Соловьеву переехало ногу, и его отправили в госпиталь. Пострадали и другие бойцы. Дед вспоминал, что его тоже звали под танк, но он отказался.  Владимир Владимирович Саморуков, 1943 год  Владимир Владимирович Саморуков, 1943 год, госпиталь  Владимир Владимирович Саморуков, 1943 год, оборотная сторона  Фронтовые друзья, 1943 год "Убивать плохо" Сухопутные матросы Дух предков "За Сталина" и другие крепкие слова Проверено внутренней цензурой Ледокол есть, а песню забыли Красные воды Оки Двадцатилетный инвалид Братская могила Источники
|
