Важное
Главное в военных СМИ за неделю: новые перестановки на верфях ОСК, первые серийные комплексы С-500, арест замминистра обороны
Преимущества 
|
Военно-морская обстановка передъ войной.*Географическія условія. Бѣлое, Валтійское, Каспійское и Черное моря.—Влади-востокъ.—Жел. дороги и вод. пути сообщенія.—Географ. преимущества Тур-ціи.—Полит. обстоятельетва.—Отмѣна статей Парижскаго трактата, касающихся Черпом. флота.—Вражд. отношеніе къ намъ Англіи передъ послѣдней турецкой кампаніей.—Цѣль англ. вооруженій.—Безикская эскадра и экспед. корпусъ.— Англійскіе интересы въ Египтѣ и Суэцкомъ каналѣ.—Наши мечты о друже-скомъ содѣйствіи англ. флота.—Стратегическое положеніе.Военно-морская обстановка передъ кампаніей 1877—1878 годовъ была для Россіи весьма неблагопріятна; для Турціи же она представляла значительныя преимущества. Обстановка эта опредѣлялась, главнымъ образомъ, тремя факторами: географическими условіями, политическими обстоятель-ствами и стратегическимъ положеніемъ. Разнородные на первый взглядъ, онѣ въ дѣйствительности находятся въ тѣсной органиче-ской зависимости между собой. Въ число морскихъ державъ Россію ввелъ еще Петръ Великій и, въ ознаменованіе этого важнаго событія, учрежденъ былъ около 1703 года особый морской штандартъ съ картами четырехъ морей въ клювахъ и лапахъ всероссійскаго орла. Эмблема эта, сохранив-шаяся и до настоящаго времени(2) служитъ какъ бы намекомъ на дѣйствптельное положеніе русскихъ морей, раскинутыхъ въ раз-ныя стороны и изолированныхъ другъ отъ друга. Бѣлое море искони принадлежало Россіи и въ самыя тяжелыя эпохи своей исторіи она ни разу не теряла его. Удаленное отъ куль-турныхъ центровъ европейской жизни, замерзающее большую часть года, опасное для плаванія, благодаря многочисленнымъ подвод-нымъ камнямъ и царящимъ здѣсь туманамъ, съ берегами бѣдно на-селенными, оно не могло, конечно, особенно соблазнять нностран-цевъ, для которыхъ, къ тому же, и долгое время оставалось неиз-вѣстнымъ. Несмотря, однако, на свои неудобства, Бѣлое море очень важно для торговли нашего сѣвернаго края, центромъ которой былъ съ давнихъ поръ Архангельскъ. Послѣ многолѣтней кровавой борьбы, закончившейся лишь при Александрѣ I, Россіи удалось, наконецъ, сломить могущество Шве-ціи на Балтійскомъ морѣ и получить на немъ господство для сво-его флота. Важнѣйшими портами для него служили: Петербургъ, Кронштадтъ, Ревель и Свеаборгъ. Первый изъ нихъ предназначался спеціально для постройки но-выхъ судовъ и изготовленія для нихъ механизмовъ и орудій. Въ Кронштадтѣ же, главномъ изъ русскихъ портовъ, сосредоточены были всѣ необходимыя средства для исправленія, снабженія и во-оруженія военныхъ судовъ. Сильно укрѣпленный вынесенными въ море фортами и батареями, и достаточно огражденный естествен-нымъ мелководіемъ, онъ являлся первоклассною крѣпостью и на-дежнымъ оплотомъ для столицы. Благодаря однако невыгодному положенію своему въ глубинѣ Финскаго залива, замерзающаго въ теченіе полугода, а также обмеленію гаваней и открытыхъ рейдовъ, доступныхъ господствующимъ здѣсь западнымъ и юго-западнымъ вѣтрамъ, Кронштадтъ долженъ былъ, очевидно, со временемъ лишиться своего пріобрѣтеннаго въ началѣ борьбы со Швеціей первенствующаго значенія стратегиче-ской базы и хорошаго убѣжища для судовъ. Нарождалась потребность въ болѣе центральной позиціи на Балтійскомъ морѣ, для сосредоточенія на ней въ нужный моментъ сильнаго флота. Но ни Ревель, ни Свеаборгъ не могли удовлетво-рить подобнымъ требованіямъ и обречены были на второстепенную роль. Между тѣмъ серьезною угрозою спокойному развитію нашихъ морскихъ силъ въ Балтикѣ и безусловному господству ихъ здѣсь являлось еще и то обстоятельство, что система проливовъ, соеди-няющихъ это море съ океаномъ, находилась въ чужихъ рукахъ. Са-мымъ удобнымъ изъ нихъ, Большимъ Бельтомъ, владѣла Данія; Зундъ принадлежалъ Даніи и Швеціи; и, наконецъ, Малый Бельтъ— Даніи и Германіи. Каспійское море, въ виду своей близости къ Кавказскому теа-тру войны, могло оказать нашей арміи значительныя услуги по снабженію ея подкрѣпленіями, продовольствіемъ и боевыми припа-сами, доставляемыми по Волгѣ изъ внутреннихъ губерній. Орудо-вавшее на этой водной системѣ пароходное общество «Кавказъ и Меркурій» располагало для этого такимъ количествомъ судовъ, ко-торое могло одновременно поднять до 10,000 пѣхоты и перевезти въ теченіе навигаціи около 2-хъ миліоновъ пудовъ груза. Безопасность такого рода транспортныхъ операцій обезпечи-валась судами Каспійской флотиліи, для надобностей которой учрежденъ былъ военный портъ въ Баку. Къ сожалѣнію, всѣ преимущества подобной доставки казенныхъ грузовъ къ берегамъ Кавказа значительно умалялись чрезмѣрной ея дороговизной. Послѣ присоединенія Крыма въ 1783 году мы стали твердою ногою на черноморскомъ побережьи и морская торговля наша здѣсь начала быстро расти, подъ мощнымъ покровительствомъ только-что созданнаго флота. Подобно балтійскому собрату, послѣдній въ концѣ концовъ одолѣлъ своего соперника и пріобрѣлъ необхо-димое господство на Черномъ морѣ. Но упрочить его здѣсь оказа-лось еще труднѣе, чѣмъ на сѣверѣ. Единственный выходъ отсюда на міровую международную арену Средиземнаго бассейна не только продолжалъ оставаться во владѣніи побѣжденнаго и сравнительно слабаго соперника—Турціи, но, что гораздо важнѣе, и подъ контролемъ европейскаго концерта. На дальнемъ востокѣ единственнымъ опорнымъ пунктомъ для нашего флота былъ Владивостокъ. Близкое сосѣдство его съ бы-стро прогресировавшей и увеличивавшей свое морское могущество Японіей, придавало ему особое стратегическое значеніе. Послѣд-нее, къ тому же, должно было возрасти еще въ зависимости отъ вниманія, съ какимъ стала относиться Европа къ богатымъ стра-намъ азіатскаго материка. Въ дѣйствительности же, единственный сибирскій портъ нашъ далеко не отвѣчалъ своему назначенію, какъ вслѣдствіе нахожде-нія въ рукахъ японцевъ двухъ лучшихъ выходовъ изъ Японскаго моря въ океанъ (проливовъ Корейскаго и Сангарскаго), такъ и по своей совершенной неподготовленности служить для флота надеж-ной базой. Такое неудовлетворительное матеріальное состояніе Вла-дивостока могло быть объяснено, конечно, тѣмъ обстоятельствомъ, что военный портъ былъ перенесенъ туда изъ Николаевска на Амурѣ лишь въ 1871 году. Итакъ, географическое положеніе морей, къ берегамъ которыхъ Россіи удалось пробиться съ такими усиліями, не представляло для нея особенныхъ выгодъ. До нѣкоторой степени могли бы помочь бѣдѣ желѣзныя дороги и особенно водяные пути сообщенія, искус-ственно связавъ разбросанныя и удаленныя другъ отъ друга бас-сейны. Но, къ несчастію, состояніе тѣхъи другихъ наканунѣ войны не давало права возлагать на нихъ большія надежды. Слабое раз-витіе желѣзнодорожной сѣти, едва достигавшей протяженія въ 20,000 верстъ и притомъ почти не сообразованной съ стратегиче-скими цѣлями, должно было, конечно, отразиться, въ извѣстной мѣрѣ, и на дѣятельности морского вѣдомства по снабженію всѣмъ необходимымъ отдаленныхъ портовъ и разрозненныхъ флотилій. Водяныя сообщенія, насчитывавшія къ тому же времени всего около 40,000 верстъ, по многимъ причинамъне могли служить для надобностей военнаго флота. Въ этомъ отношеніи мало обращалось вниманія даже на завѣщанный намъ исторіей великій путь «изъ Варягъ въ Греки» (изъ Балтійскаго моря въ Черное), которымъ въ половинѣ IX вѣка началась Россія. Но особенно затруднитель-нымъ въ этомъ отношеніи являлось положеніе нашихъ владѣній на дальнемъ востокѣ: сухопутное сообщеніе съ ними отличалось со-вершенно примитивнымъ характеромъ, а морское находилось въ безусловной зависимости отъ иностранцевъ. Иначе обстояло дѣло въ Турціи. Занимая центральное положе-ніе между двумя европейскими морями и владѣя соединяющими ихъ проливами, она въ то же время располагала весьма удобными морскими сообщеніями и со своими васальными владѣніями, Егип-томъ и Аравіей, какъ со стороны Средиземнаго моря, такъ и при посредствѣ Суецкаго канала и Ераснаго моря. Сосредоточенная въ такой сравнительно небольшой и выгодной во многихъ отноше-ніяхъ позиціи, Отоманская имперія имѣла въ военно-морскомъ смыслѣ значительныя преимущества передъ Россіей. По условіямъ Парижскаго мира, Черное море объявлено было нейтральнымъ и Россіи предоставлялось держать на немъ не болѣе 10-ти незначительныхъ судовъ, притомъ опредѣленныхъ размѣ-ровъ(3), а имѣть какіе бы то ни было военно-морскіе арсеналы во-все воспрещалось. Доставшіяся же намъ послѣ кампаніи 1828— 1829 гг. дунайскія гирла пришлось уступить обратно Портѣ. Очевидно, однако, что подобное положеніе не могло долго про-должаться и Россія, воспользовавшись подходящимъ политическимъ моментомъ, въ 1871 году объявила объ отмѣнѣ статей парижскаго трактата, ограничивавшихъ ея права по содержанію флота и мор-скихъ учрежденій въ собственныхъ водахъ. Вынужденная на этотъ разъ уступить, Англія, едва лишь воз-никли у насъ первыя затрудненія съ Портой въ 1876 году, поспѣ-шила воздвигнуть всевозможныя препятствія къ улаженію кон-фликта въ желательномъ для Россіи смыслѣ. Несмотря на предложеніе произвести демонстрацію на Босфорѣ соединенными европейскими эскадрами подъ главенствомъ британ-скаго адмирала, чѣмъ, по словамъ князя Горчакова, императорскій кабинетъ «доказалъ свое полное безкорыстіе и свое особенное ува-женіе къ Англіи, естественно призываемой къ преобладающему участію во всякомъ морскомъ дѣйствіи»(4), англійское правитель-ство продолжало относиться къ намѣреніямъ Россіи съ недовѣ-ріемъ и, наконецъ, приступило къ усиленнымъ вооруженіямъ. По-слѣднія имѣли цѣлью поддержать упорство турокъ й оградить отъ посягательствъ Россіи Константинополь, хотя офиціально и мотивировались неооходимостью защищать интересы англійскихъ под-данныхъ на востокѣ. Эти интересы привели прежде всего къ сосредоточенію въ Бе-зикской бухтѣ сильной эскадры и къ устройству значительнаго депо въ Гибралтарѣ для готовившагося экспедиціоннаго корпуса, а за-тѣмъ уже и къ предъявленію Россіи требованія отказаться отъ враж-дебныхъ дѣйствій не только противъ Суецкаго канала, но и Египта, дѣятельно помогавшаго Портѣ своими сухопутными и морскими силами. Въ письмѣ своемъ къ графу Шувалову отъ 6-го мая 1877 года лордъ Дерби, не обинуясь, заявлялъ, что «попытка блокировать или инымъ образомъ стѣснять каналъ или доступы къ оному была бы сочтена правительствомъ ея величества какъ угроза Индіи и важный ущербъ для торговли всего міра». «Торговые и финансо-вые интересы европейскихъ націй»,—говорилось далѣе въ этомъ дипломатическомъ документѣ,—«такжевъ такой значительной сте-пени связаны съ Египтомъ, что нападеніе на эту страну, или ея занятіе, даже временное, для цѣлей войны, едва ли можетъ быть невозмутимо допущено нейтральными державами, и, конечно, не Англіей». И, несмотря на безспорное право Россіи прибѣгнуть къ воен-нымъ дѣйствіямъ противъ Египта и Суецкаго канала, иаша дипло-матія не только отказалась отъ этого весьма важнаго въ военно-морскомъ отношеніи преимущества, но и не сдѣлала даже ни ма-лѣйшей попытки отстоять законныя права Россіи въ непріятель-скихъ водахъ(5). Если уже обстоятельства дѣйствительно требовали отъ насъ такого самоотреченія, то, казалось бы, можно было бы по крайней мѣрѣ, хотя до нѣкоторой степени вознаградить себя, до-бившись нейтрализаціи этой исключительной по своему положе-нію непріятельской территоріи. Тогда султанъ лишился бы под-держки своего вассала, а русскій архипелажскій отрядъ получилъ бы прекрасное сообщеніе съ эскадрою Тихаго океана. А между тѣмъ еще въ концѣ января 1877 года Великій Князь Главнокомандующій мечталъ о дружескомъ содѣйствіи англійскаго флота и въ письмѣ своемъ къ Государю высказалъ по этому поводу слѣдующее соображеніе: «Было бы, мнѣ кажется, недурно въ то время, когда мы откроемъ наши военныя дѣйствія, если бы Англія своимъ флотомъ одновременно угрожала бы Константинополю состороны моря; въ такомъ случаѣ мы не были бы одни въ этомъ дѣлѣ, и державамъ не было бы причинъ на насъ нападать за наше движеніе впередъ» 1). Не трудно видѣть, что стратегическое положеніе морскихъ силъ государствъ, такъ или иначе заинтересованныхъ въ готовившемся русско-турецкомъ конфликтѣ, въ значительной степени опредѣля-лось уже вліяніемъ только-что разсмотрѣнныхъ элементовъ, т. е. географическими условіями и политическими отношеніями этихъ державъ. Въ зависимости отъ подготовленной такимъ образомъ обстановки, должны были возникать и различныя задачи для мор-ской силы. Естественнѣе всего было бы, казалось, ожидать, что главною ареною ея дѣятельности явится Средиземное море. (1) Содержаніе настоящей статьи послужило темой для сообщенія, сдѣланнаго авторомъ 28-го февраля текущаго года въ обществѣ ревнителей военныхъ зна-ній. Докладчикъ имѣлъ въ виду преимущественно военно-сухопутную аудито-рію, чѣмъ и объясняется нѣкоторая популярность изложенія. Невозможность же умѣстить въ рамки одного сообщенія весь необходимый для него матеріалъ вынудила пожертвовать болѣе или ыенѣе извѣстными фактическими подробностями и остановиться, главнымъ образомъ, на военно-морскихъ вопросахъ общаго ха-рактера, отмѣтивъ нѣкоторыя наиболѣе поучительныя въ этомъ отношеніи отри-цательныя стороны минувшей кампаніи. (2)Съ замѣною, впрочемъ, Азовскаго моря—Чернымъ, доставшимся Россіи въ царствованіе Екатерины II. (3) 6 пароходовъ до 150 футъ длиною и съ водоизмѣщеніемъ не болѣе 800 тоннъ, и 4 легкихъ паровыхъ или парусныхъ судна, не болѣе 200 тоннъ каждое. (4) Депеша кн. Горчакова гр. Шувалову, отъ 7-го ноября 1876 года. (Особов прибавл. къ описавію русско-турецкой войны. вып. I. (5) Особыя прибавленія къ «Описанію русско-турецкой войны», вып. III. Вперед Оглавление
|
.jpg)
