[QUOTE]*** пишет: "Лиана"[/QUOTE]Статья «Противостояние США и Китая может перейти в космическое пространство», Технологии » Космос на сайте «Военное обозрение», 31.01.14 г. Автор Рябов Кирилл
Цитаты: «Бывший руководитель Космического командования ВВС США Р. Баттерворт рассказал о некоторых известных китайских разработках. Американская разведка располагает сведениями о существовании целого ряда проектов космического оружия. По словам Баттерворта, ученые и конструкторы Китая в настоящее время занимаются созданием противоспутникового оружия (в том числе и для поражения целей на высоких орбитах), систем радиоэлектронной борьбы, «кибероружия», лазерного оружия и т.д. Кроме того, не так давно стало известно о запуске нескольких малогабаритных спутников-перехватчиков. По информации Баттерворта, эти спутники могут использоваться для уничтожения различных космических аппаратов. При этом они имеют малые габариты, что усложняет слежение за ними.
… О наличии у Китая проектов перспективных систем космического вооружения стало известно еще несколько лет назад. Так, в январе 2007 года китайские военные уничтожили метеоспутник, выработавший свой ресурс. Поражение космического аппарата произошло на высоте более 860 километров. Эти испытания наглядно показали определенный потенциал китайских разработок. В 2010 году прошли аналогичные испытания, однако в них не использовалась реальная цель, а ракета-перехватчик должна была выйти в заданную точку орбиты. За прошедшее с тех пор время китайские ученые могли продвинуться в своих работах и создать новые противоспутниковые системы с более высокими характеристиками.
20 июля 2013 года Китай вывел на орбиту три новых космических аппарата, точное предназначение которых до сих пор остается тайной. Вскоре в американской прессе появились первые сведения о запущенных космических аппаратах, якобы полученные из источников в разведке. Так, по данным издания The Washington Free Beacon, один из трех китайских спутников был оснащен выдвижным манипулятором, предположительно предназначенным для захвата или повреждения других космических аппаратов. В некотором роде подтверждением предположениям о предназначении манипулятора стала информация, появившаяся в середине августа. Один из спутников перешел на новую орбиту, на 150 км ниже исходной, после чего прошел в нескольких десятках метров от другого. Вероятно, таким образом китайские специалисты изучали возможность сближения спутников с атакой вражеского аппарата.
По некоторым данным, Китай сейчас разрабатывает новую ракету-перехватчик, способную уничтожать космические аппараты на высоте до 20 тыс километров». Конец цитат.
Таким образом, уничтожение (а тем более подавление) 2 – 4 КА в ближайшем будущем будет являться рядовой задачей.
[QUOTE]Сергей Маркин пишет: Ответ.Возьмите бюджет министерства обороны, поделите на стоимость одного корабля и рассуждайте дальше.[/QUOTE]Беру бюджет МО равный примерно 70 млрд. долларов и делю на 250 млн.долларов. Получаю 280 корветов. Или 175 фрегатов по цене 400 млн. дол. И что это мне дает? [QUOTE]Сергей Маркин пишет: А потом посмотрите на состояние нашей судостроительной промышленности.Строят подлодки потому, что это лучшее, что можно построить в России.Про ПЛО вероятного супостата просто забывают. Один к одному Россия идет к новой Цусиме, когда строили, что могли и на что денег хватало. Итог -за два дня российский флот превратился в пшик. А раньше была Крымская война -понастроили парусников, которые сами и затопили.[/QUOTE]По Вашему все это объясняет, почему можно по поводу предложенной статьи написать «Что интересного в этом?» и не рассматривать никакие стратегии ВМФ ни в печати ни на форуме?
[QUOTE]Игорь Волков пишет: Что интересного в этом?[/QUOTE]В статье рассматривается одно из направлений стратегии ВС в целом, а также стратегии ВМФ и дальней авиации в частности (использование их в БГУ). Причем, предлагаются не только стратегия, но и вытекающие из нее корабли, обеспечивающие ее выполнение. Налицо рассмотрение цепочки «стратегия – корабль». А это то, чем должны заниматься в этой теме. ИМХО, надо рассматривать проблему не с точки зрения «Что интересного в этом?», а то – насколько эта проблема актуальна для ВМФ, насколько она реальна для него (выполнима), насколько полно раскрыта тема в статье (а где НК с КРМБ) и т.д.
ВПК № 2 (520), статья «Русский глобальный удар», автор Константин Сивков, 22.01.2014 г. Цитаты: «Россия может сегодня создать систему, аналогичную американскому быстрому глобальному удару. Стратегические крылатые ракеты в неядерном снаряжении есть и у России. К ним относятся ракеты для подводных лодок типа «Калибр» и воздушного базирования Х-555. Судя по сообщениям средств массовой информации, принята на вооружение и новая неядерная крылатая ракета воздушного базирования Х-101. Тактико-технические данные этих ракет не уступают американским, а по ряду показателей, в частности по дальности стрельбы, значительно превосходят. Так, дальность стрельбы ракеты Х-555, опять же по данным СМИ, составляет около двух тысяч километров, а новейшей Х-101 – более пяти тысяч с перспективой увеличения до десяти тысяч. По оценкам военных специалистов, самолет Ту-160 в состоянии принять до 12 таких ракет, а Ту-95 МС – до восьми на внешней подвеске. Боевая нагрузка Ту-22М3 может составить четыре крылатые ракеты. Судя по опубликованным данным, на подводных лодках «Ясень» возможно разместить до 32 крылатых ракет морского базирования. Таким образом, Россия обладает вполне современными образцами стратегических неядерных вооружений и способна иметь собственную систему глобального удара, подобную американской. Целесообразные задачи Анализ существующих для нашей страны военных угроз показывает, что на российскую систему подобного назначения целесообразно возложить следующие задачи: 1. Осуществление стратегического неядерного сдерживания угрозой нанесения неприемлемого ущерба вероятному агрессору. 2. Дезорганизация и разрушение террористических организаций и иных транснациональных криминальных структур, являющихся источниками угроз национальной безопасности России и ее союзников. 3. Поражение объектов в операциях многонациональных сил, проводимых по мандату ООН. Механизм стратегического неядерного сдерживания основан на принципе возможности нанесения потенциальному агрессору такого ущерба, который превысит вероятный выигрыш в случае достижения конечных целей агрессии, преимущественно в экономической сфере.Целями ударов в этом случае являются критически важные для экономики противника предприятия, а также различные объекты, опасные с экологической точки зрения: атомные электростанции, плотины, предприятия химической промышленности, научные и иные ядерные центры и предприятия, где производятся работы с большими объемами радиоактивных, а также опасных химических и биологических веществ. Поражение таких системообразующих экономических объектов приведет к коллапсу на относительно длительное время важнейших отраслей экономики агрессора. А разрушение экологически опасных объектов вызовет масштабные заражения и затопления, которые сделают непригодными для проживания значительные территории, как в Чернобыле или на Фукусиме. … Угроза того, что Россия нанесет этому государству неприемлемый ущерб, не прибегая к ядерному оружию, окажется веским сдерживающим фактором. Количество объектов поражения может быть относительно невелико – от нескольких единиц до двух-трех десятков. Их местоположение хорошо известно, поскольку они стационарны. …Такие объекты, как правило, имеют мощную ПВО. Поэтому их поражение целесообразно осуществлять стратегическими крылатыми ракетами.. Полноценная боевая система Совершенно очевидно, что российский глобальный удар должен представлять собой полноценную боевую систему, включающую, помимо собственно ударных компонент, подсистемы разведки и наблюдения, командных пунктов и связи, а также всестороннего обеспечения. Ее боевой состав и численность следует исчислять исходя из соответствия определенным критериям. К важнейшим из них относятся: 1. Среднее время реакции. Потребное время реакции может составить до 12 часов. Исходя из того, что для доставки оружия к цели на дальность порядка 3000–5000 километров требуется до четырех – шести часов, на весь цикл разведки и управления остается не более шести – восьми часов. Основная часть этого времени уйдет на работу системы разведки и подготовку полетных заданий для крылатых ракет. 2. Мощность воздействия на цель, которая определяется количеством и качеством доставляемых к ней боеприпасов и точностью их попадания. Количество единиц ракетного оружия, выделяемых для поражения конкретного объекта, обязано гарантировать его уничтожение. Опыт боевого применения ракет «Томахок» и расчетные оценки, выполненные на его основе, показывают, что для поражения объекта типа «среднее предприятие» или «аэродром» требуется от 8–10 до 15–20 крылатых ракет с учетом возможного противодействия сил и средств ПВО. Основу подсистемы разведки должна представлять космическая система, использующая различные разведывательные КА. Достигнутая точность определения места российской системой ГЛОНАСС вполне обеспечивает вывод крылатых ракет в район цели для дальнейшей успешной работы ее головки самонаведения. Общее потребное количество крылатых ракет с учетом повторного их применения по восстановленным или непораженным объектам для решения задачи стратегического неядерного сдерживания можно оценить в 2500–3000 единиц. Для решения других задач – существенно меньше. Необходимое количество носителей определяется требуемым составом залпа, который в первом ударе при решении задачи стратегического неядерного сдерживания можно оценить в 800–1200 ракет. Это позволит уничтожить или вывести из строя порядка 40–60 объектов. Имеющийся боевой состав стратегической и дальней авиации (при условии модернизации авиа-парка с приданием ему возможности применения стратегических неядерных ракет) может использовать в первом ударе от 400 до 800 и более крылатых ракет в зависимости от выделенного ресурса и боевой устойчивости группировки авиации. Остальные ракеты должны быть запущены с подводных лодок и надводных кораблей. Известные из открытых источников данные по кораблестроительной программе России позволяют грубо оценить максимально возможный залп крылатых ракет морского базирования в 250–300 единиц. Существенно повысила бы возможности флота по решению задач стратегического неядерного сдерживания модернизация тяжелых ракетных подводных крейсеров (ТРПК СН) проекта 941 в носители стратегических крылатых ракет. Подобное проделали американцы с частью своих подводных лодок типа «Огайо». Из сопоставления размеров «Огайо», на каждом из которых размещено до 150 крылатых ракет, и нашего ТРПК СН можно предположить, что на последнем разместятся, по грубым оценкам, до 200–250 крылатых ракет. Три сохранившиеся подводные лодки могли бы применить в залпе от 600 до 750 ракет. Таким образом, ВМФ России смог бы в первом залпе применить до 1000 крылатых ракет, что было бы вполне достаточно для нанесения экономике противника неприемлемого ущерба. Важнейшим условием построения российской системы глобального удара является создание подсистемы оперативной разработки, ввода и корректуры полетных заданий для крылатых ракет. Анализ минимально необходимого состава российской системы глобального удара показывает, что ее создание вполне осуществимо уже в ближайшей перспективе. К числу приоритетных направлений ее формирования следует отнести: 1. Наращивание системы глобальной космической разведки с обеспечением периодичности просмотра важных для России регионов мира не менее одного раза в два-три часа и комплексированием средств разведки, включая перспективные, оснащенные аппаратурой гиперспектрального анализа. 2. Создание подсистемы оперативной разработки, ввода и корректуры полетных заданий для крылатых ракет на основе развертывания системы электронного картографирования местности в глобальном масштабе, обеспечивающей обновление массивов этих данных в реальном масштабе времени. 3. Закупку не менее 2500–3000 стратегических крылатых ракет в неядерном оснащении с развертыванием производственных мощностей для оперативного пополнения израсходованного оружия. 4. Модернизацию авиапарка стратегической и дальней авиации для придания ему возможности применения стратегических неядерных ракет. 5. Модернизацию ТРПК СН проекта 941 в носители стратегических неядерных крылатых ракет. Такой весьма неполный и относительно недорогой комплекс мероприятий позволит России получить уже в среднесрочной перспективе свою систему глобального удара, которая будет вполне отвечать предъявляемым к ней требованиям». Конец цитат.
В статье «Нужен ли нам второй флот мира?», Сайт «Военное обозрение», Вооружение » Флот, 15.01.2014 г. Владимир Мейлицев предлагает следующую стратегию и состав ВМФ:
Цитата: «Может быть, … Сделать флот, который:
– подводной своей составляющей будет способен ВДАЛИ ОТ РОДНЫХ БЕРЕГОВ противостоять совокупной мощи надводных сил любой возможной комбинации флотов наших оппонентов. А также, в сочетании с базовой противолодочной авиацией, совокупному потенциальному подводному противнику КАК НА БОЛЬШОМ, ТАК И НА МАЛОМ УДАЛЕНИИ от берега;
– а надводной составляющей, совместно, опять же, с авиацией, будет способен выполнить все потребные задачи на сравнительно малых удалениях от баз.
То есть, коротко говоря, пусть далеко в море ходят подводные лодки и там мочат всех подряд; и пусть они мочат близко в море, но не всякого противника, а преимущественно подводного. А надводные корабли и авиация пусть ходят близко в море и там мочат всё надводное: крейсера с «Томагавками», десанты и всякие воинские перевозки. А при случае мочат и подводные лодки, затеявшие шкоду на наших прибрежных коммуникациях.
… Надо сказать, госпрограмма вооружений примерно это и планирует. Только ударных и многоцелевых атомных лодок для такой картины маловато. Ну да, это ж как дорого…
А надводность – корветы ближней морской зоны, корветы и фрегаты дальней морской… Гигантские эсминцы, несомненно, океанские, – когда-то потом; впрочем, в моём раскладе и непонятно, зачем они вообще нужны. Неужели фрегаты дальней морской зоны не способны преодолеть «ревущие сороковые»? Конец цитаты.
Статья "Каким быть нашему флоту ". Владимир Комоедов Беседовал Константин Сивков Опубликовано в выпуске № 1 (519) газеты «ВПК» за 15 января 2014 год
Цитаты: "Основными задачами ВМФ России в мирное время являются сдерживание от применения военной силы или угрозы ее применения в отношении России, создание и поддержание условий для обеспечения безопасности ее морской хозяйственной деятельности в Мировом океане, обеспечение военно-морского присутствия страны в Мировом океане, демонстрация флага и военной силы, визиты кораблей и судов ВМФ, участие в осуществляемых мировым сообществом военных, миротворческих и гуманитарных акциях, отвечающих интересам РФ, а также поддержание свободы открытого моря. В военное время ВМФ будет осуществлять вооруженную защиту суверенитета России во внутренних территориальных морских водах, суверенных прав в исключительной экономической зоне и на континентальном шельфе. – Насколько широка география решения этих задач? Ведь одно дело – действовать у своего берега, а другое – далеко в океане. – Если смотреть с океана или с моря, то география сегодня, к сожалению, складывается не в пользу России. На всех флотах действие любой морской составляющей – подводной, надводной, воздушной – находится под контролем сопредельных государств. Приведу конкретный пример. Балтийский и Черноморский флоты являются закрытыми театрами. Северный флот как будто бы открытый, но против него создан Фареро-Исландский рубеж – линия противолодочной обороны НАТО в северной Атлантике между Гренландией, Исландией и Великобританией. Тихоокеанский флот находится под контролем, однако имеет прямой выход в открытый океан с Камчатки, на территорию которой можно добраться только воздухом или морем. К сожалению, для оперативного построения сил это направление до конца не оборудовано. Нас не сравнить с США, которые защищены двумя океанами. В таких условиях создать какую-то группировку против Америки крайне сложно. Не найдется такой страны и таких сил, которые смогли бы это сделать. Получается так, что зоной, где предстоит решать задачи нашему флоту, может оказаться большая часть Мирового океана. Об этом свидетельствует география геополитических и экономических интересов России, районов морей и океанов, откуда могут исходить угрозы ее безопасности и интересам. Для обеспечения экономических интересов присутствие российского ВМФ в мирное время необходимо в южной Атлантике, в океанских зонах, прилегающих к побережью Южной Америки и районам Юго-Западной Африки, в северной части Атлантического океана, Норвежском и Гренландском морях, в северо-западной части Тихого океана в районах рыбопромысловой деятельности, в Средиземноморье, в районах Индийского океана, прилегающих к северо-западному побережью Африки, островных зонах и морях Тихого океана, где есть угроза пиратских захватов, в северной части Индийского океана. В этих районах наш флот должен иметь достаточные группировки своих сил. – Какие именно требования предъявляются к этим группировкам? – Наш флот должен быть способен противостоять самому могущественному морскому противнику, иметь возможность нанести группировкам флота противника такой ущерб, чтобы они отказались от выполнения своих задач. Группировки ВМФ России в дальней морской зоне по оперативным возможностям обязаны разгромить или по крайней мере эффективно ослабить авианосные и ракетные ударные соединения и группы возможного противника, поразить объекты его военной инфраструктуры до уровня, при котором он не сможет наносить эффективные удары по нашим объектам. Они должны быть способны обеспечить боевую устойчивость РПЛ СН на море, базах и маршрутах развертывания, не допустить завоевания противником превосходства, поддерживать благоприятный оперативный режим, обеспечивать защиту морских коммуникаций и объектов народнохозяйственного комплекса России. Группировки ВМФ обязаны быть готовы нанести требуемое поражение наземным объектам противника, а боевые возможности группировки стратегического неядерного сдерживания – неприемлемый ущерб вероятному противнику. Самое сложное – обеспечить боевую устойчивость группировки в открытом море и океане. Необходимо поддерживать господство в воздухе. Имея на вооружении 11 атомных многоцелевых ударных авианосцев, ВМС США решают эту задачу в любой точке земного шара. Для решения задачи ослабления группировок авианосных сил вероятного противника в дальней морской зоне потребуется создать адекватные ударные группировки. Численность каждой – не менее 10–12 многоцелевых и шести – восьми ракетных подводных лодок, одного-двух авианосцев, пяти – восьми ракетных крейсеров и эсминцев УРО с ракетами большой дальности (500–800 км), 10–15 фрегатов с ракетами средней дальности, дивизии морской ракетоносной или дальней авиации и не менее полка разведывательной авиации океанской зоны. Борьба с подводными лодками противника в ближней морской зоне, где их численность может достигать 10–15 единиц, и обеспечение боевой устойчивости РПЛ СН на каждом из океанских ТВД потребуют создать группировки противолодочных сил численностью три – пять атомных и 15–20 неатомных подводных лодок, 20–30 кораблей класса корвет, сторожевой или малый противолодочный корабль, 25–35 самолетов и до 40 вертолетов противолодочной авиации
– К сожалению, наши флоты стратегически изолированы и возможности межфлотского маневра кораблями и подводными лодками в военное время практически отсутствуют. Однако ресурсы для маневра силами морской авиации, морской пехоты и береговых войск имеются. Это позволяет применить принцип «стратегической мобильности». В соответствии с ним в структуру ВМФ России помимо имеющихся флотов и других компонентов целесообразно включить силы центра.
– Можете ли вы в самом грубом приближении сказать, какой состав должны иметь наши флоты, чтобы быть способными решать весь спектр задач, возлагаемых на ВМФ? – Конечно, в самом грубом приближении потребности можно определить следующим образом. Северный флот: 12–16 РПЛ СН, 20–25 атомных многоцелевых, 10–12 ракетных и 30–35 неатомных подводных лодок, два авианосца среднего или большого классов, 20–25 надводных кораблей океанской и до 140 (в том числе до 30 ударных, включая ракетные катера, до 40 противолодочных и до 50 минно-тральных) ближней морской зоны, до 15 больших десантных кораблей, два авиаполка корабельной авиации, по одному полку береговой истребительной, разведывательной и противолодочной авиации, противолодочный и транспортно-боевой вертолетные полки, эскадрилья морской штурмовой авиации, полк береговых ракетно-артиллерийских войск, полк или батальон морской пехоты. Тихоокеанский флот: до 20 атомных многоцелевых, 10–12 ракетных и 20–25 неатомных подводных лодок, два авианосца среднего или большого класса, 20–25 надводных кораблей океанской и до 160 (в том числе до 40 ударных, включая ракетные катера, до 60 противолодочных и до 60 минно-тральных) ближней морской зоны, 20–25 больших десантных кораблей, два авиаполка корабельной авиации, по одному полку береговой истребительной, разведывательной и противолодочной авиации, противолодочный и транспортно-боевой вертолетные полки, полк морской штурмовой авиации, полк морской пехоты, два полка береговых ракетно-артиллерийских войск. Балтийский флот: 10–12 неатомных подводных лодок, до 20 ударных (в том числе ракетные катера), до 20 противолодочных и до 40 минно-тральных надводных кораблей ближней морской зоны, 10–12 больших и средних десантных кораблей, полк истребительной авиации, отдельные эскадрильи разведывательной и противолодочной авиации, противолодочный и транспортно-боевой вертолетные полки, эскадрилья морской штурмовой авиации, батальон или полк морской пехоты, два полка береговых ракетно-артиллерийских войск. Черноморский флот: до 15 неатомных подводных лодок, до 30 ударных кораблей и катеров, 15–25 противолодочных и до 30 минно-тральных надводных кораблей ближней морской зоны, семь – десять больших и средних десантных кораблей, полк истребительной авиации, отдельные эскадрильи разведывательной, противолодочной и морской штурмовой авиации, противолодочный вертолетный полк и транспортно-боевая вертолетная эскадрилья, батальон морской пехоты, полк береговых ракетно-артиллерийских войск. В составе сил центра целесообразно иметь дивизию морской ракетоносной авиации, по одному полку разведывательной авиации океанской и ближней морской зоны, противолодочной авиации, морской штурмовой авиации, дивизию морской пехоты и один-два полка береговых ракетно-артиллерийских войск". Конец цитат.
Статья «Оборона на море. Минно-ракетная позиция как основа стратегической защиты с морских направлений», Сайт военное обозрение, Новости » Мнение, 19.12.2013 г., автор Константин Сивков
Цитаты: «В условиях подавляющего превосходства иностранных ВМС и неясных перспектив достижения баланса концепция минно-ракетной позиции может стать практически единственным реальным инструментом обеспечения защиты страны от военно-морской угрозы.
Сегодня для современного российского Военно-морского флота важнейшим является комплекс задач, предполагающих защиту акватории прилегающих к нашему побережью районов морей и океанов».
«… решение стоящих перед отечественным ВМФ задач при имеющемся боевом составе наших флотов и современных взглядах на их стратегическое применение может оказаться ему не под силу. Это хорошо видно из анализа боевых возможностей флотов (Северного, Тихоокеанского и Черноморского), который, в частности, был представлен читателям еженедельника «Военно-промышленный курьер» в предыдущих публикациях.
В этой связи необходимо изыскивать новые, более полно отвечающие реалиям современности способы стратегического применения сил нашего Военно-морского флота». Конец цитат.
Далее автор рассматривает историю защиты государств с морских направлений в 1 и 2 мировых войнах.
Цитаты: «Однако сегодня ситуация на море существенно изменилась, приблизившись по своим важнейшим чертам к той, которая имела место в ходе Первой мировой войны. Во-первых, появились береговые ракетные комплексы, которые по дальности стрельбы стали вполне сопоставимы с дальностью боевого применения палубной авиации. В качестве примера можно привести ракетные комплексы «Калибр» и «БраМос», применение которых возможно с береговых пусковых установок. Уже сейчас их дальность стрельбы – около 300 километров и вполне возможно ее довести до 500 и более километров (вплоть до 700–900). Палубная авиация современных американских авианосцев (наиболее совершенных в мире) способна наносить удары большими группами на удалении не более 600 километров. Поэтому для нанесения ударов по важным объектам в глубине территории России такой авианосец будет вынужден приближаться к нашему побережью на расстояние 350–450 километров, то есть окажется в зоне досягаемости береговых ракетных комплексов большой дальности. Во-вторых, появились широкополосные мины (весьма высокоинтеллектуальные, способные по спектру шумов классифицировать цели и выборочно их поражать), которые можно устанавливать в относительно глубоководных районах. Развитие этого вида оружия в направлении разработки образцов, позволяющих их применять на глубине до 5000 метров, даст возможность организовывать минную угрозу практически во всех районах, из которых могут действовать иностранные авианосцы против объектов на территории России и ее сил флота в море. Создание таких образцов, в частности, возможно при использовании боевой части на основе торпед с активной головкой самонаведения, обеспечивающей захват цели на дальности до 3500–5000 метров. Эта дальность, судя по данным открытой печати, вполне достижима.
То есть сложились условия, когда главной ударной силе вероятного морского противника – авианосцам можно будет противопоставить систему обороны, опирающуюся на береговые и позиционные средства: береговые противокорабельные ракетные комплексы и минные заграждения из широкополосных мин в глубоководных районах.
Применительно к российским океанским флотам такая система обороны может включать две основные полосы. 1. Минно-ракетная позиция дальней морской зоны, охватывающая районы морей и океанов, удаленные от нашего побережья от 200–250 до 450–500 километров. Ее основу должны составлять противокорабельные ракетные комплексы большой дальности и разреженные минные заграждения из широкополосных глубоководных мин. Мобильные силы флота, предназначенные для действий в этой зоне, должны включать основной состав корабельных сил дальней морской зоны, а также дальнюю (морскую ракетоносную) и корабельную авиацию.
Минная угроза должна быть такой, чтобы заставить противника покинуть этот район или по крайней мере принудить его принять меры противоминной обороны, в частности перестроить свои корабельные группы в противоминные ордера. Для этого совершенно необязательно иметь высокую плотность минных заграждений. Даже единичные подрывы на минах могут заставить неприятеля принять меры противоминной обороны. При длительном маневрировании кораблей в районе боевого предназначения такой результат возможен даже при постановке ограниченного числа мин.
Залп береговых ракетных комплексов должен позволить «пробить» ПВО корабельного соединения противника. Для этого, по самым грубым оценкам, надо иметь в залпе от 35–40 до 50–60 ракет в зависимости от состава кораблей охранения. То есть необходимо от пяти до десяти дивизионов береговых ракетных комплексов большой дальности в зависимости от состава каждого из них. Второй такой залп, определяемый временем перезарядки комплекса, может последовать уже через час. Для сравнения: ракетным кораблям после пуска ракет надо будет вернуться в базу для перезарядки пусковых установок, на что может потребоваться несколько суток.
2. Минно-ракетная позиция ближней морской зоны охватывает районы морей и океанов от береговой черты до 150–200 километров от побережья. Ее основу должны составлять противокорабельные ракетные комплексы средней и малой дальности и артиллерия, а также плотные и разреженные минные заграждения из широкополосных и других видов мин. Мобильные силы флота, предназначенные для действий в этой зоне, могут быть представлены кораблями и подводными лодками ближней морской зоны, а также истребительной, штурмовой и противолодочной авиацией берегового базирования.
Потребная численность береговых ракетных войск может быть оценена в четыре-пять дивизионов ракетных комплексов средней дальности и пять – восемь дивизионов малой дальности. Таким количеством ракетных комплексов возможно организовывать залпы составом от четырех – шести до 20–30 ракет на разных направлениях одновременно.
Надо заметить, что стоимость (включая разработку) потребного количества позиционных и береговых средств будет существенно ниже, нежели постройка равноценного по боевым возможностям корабельного состава. Да и времени это потребует значительно меньше.
Таким образом, в условиях подавляющего превосходства в боевом составе ВМС наших «партнеров» и неясных перспектив достижения баланса в военно-морских вооружениях с наиболее могущественными в военно-морском отношении странами концепция минно-ракетной позиции может стать практически единственным реальным инструментом обеспечения защиты страны от военно-морской угрозы.
Надо отметить, что даже страна, обладающая наиболее мощным флотом в мире, – США, организуя противодействие растущим быстрыми темпами ВМС Китая, считают целесообразным использовать подобный принцип. Так, американское военно-морское руководство предполагает запереть китайский флот в прибрежных морях Китая созданием минно-ракетных позиций в проливных зонах этих морей". Конец цитат.
[QUOTE]Сергей Маркин пишет: Лучше иметь мощные ВВС и сеть авиабаз вдоль границ и не иметь авианосцев. Чем наоборот. Альтернатива состоит не в том, что лучше самолеты или авианосцы, а другом - сколько надо иметь береговых авиабаз, чтобы заменить один авианосец, учитывая степень их уязвимости.[/QUOTE] Статья «Владимир Путин обсудил перспективы развития ВВС России», Автор Юферев Сергей, сайт Военное обозрение, Вооружение » Авиация Цитата: «… главком ВВС России Виктор Бондарев ... рассказал Владимиру Путину о перспективах российской аэродромной сети в Арктике. Данная сеть нуждается в совершенствовании. Главными точками базирования ВВС России в этой зоне станут «Рогачево», аэродром «Темп» на Новосибирских островах, аэродромы на мысе Шмидта и аэродром «Нагурское» на Земле Франца-Иосифа. Помимо этого, не останутся без внимания аэродромы, которые находятся в российской приарктической зоне, — Алыкель, Воркута, Нарьян-Мар, Тикси. По словам главкома ВВС страны, состояние данных аэродромов будет доведено до норм готовности для их последующего использования российской дальней авиацией. Согласно информации бывшего главы российского Генерального штаба Николая Макарова, стоимость работ по модернизации одного военного аэродрома составляет около 5-10 млрд. рублей. Таким образом, только лишь на модернизацию аэродромной сети на российском Севере может понадобиться до 100 млрд. рублей». Конец цитаты. 100 млрд. рублей - это около 3 млрд. долл. – значительно меньше стоимости одного тяжелого авианосца.
В статье « "Викрамадитья" и перспективы строительства больших палубных авианосцев в России», ,23.11.13, Сайт Военное обозрение, Новости » Мнение, автор Дмитрий Семушин, даются перспективы строительства авианосцев в России (сообщение №2674 от 23.11.13г. - тема Авианесущие корабли для ВМФ России ). В этой же статье представлен в сжатом виде вариант военно-морской стратегии РФ. Цитата: «… очевидно, что нынешнему российскому ВМФ предпочтительней искать варианты асимметричного ответа на авианосную угрозу возможного противника. Очевидно, что ответ лежит в более тесном взаимодействии ВМФ с космической группировкой, которая должна обеспечить в режиме реального времени бесперебойное целеуказание с точными координатами передвигающихся по морю авианосцев вероятного противника и их эскортов. Системы компактного точного и умного оружия, включая БПЛА и боевые роботы, передвигающихся в водной и воздушной средах, могут стать асимметричным ответом авианосной угрозе. России еще предстоит найти адекватные времени новые военно-морские стратегии». Конец цитаты.
На сайте «Военное обозрение» 22.12.13 г. в рубрике «Мнение» практически одновременно появились 2 статьи посвященные РЭБ. 1. «Угроза пятого элемента. Технологические прорывы в разработке новой военной техники могут обернуться конфузом». Автор Олег Владыкин. Цитаты:«…обозреватель «НВО» за день до оглашения Послания президента Федеральному собранию смог воочию убедиться, что же именно имел в виду Владимир Путин под ответом на технологические вызовы в военной сфере. В данном случае это получилось на примере суперсовременных средств радиоэлектронной борьбы (РЭБ), которые разрабатывает и производит гигантский холдинг, включающий в себя 97 оборонных предприятий и входящий в состав госкорпорации «Ростех». Так вот там довелось увидеть то, что еще два-три года назад представлялось чистой фантастикой.
Представьте себе ракетный удар по какому-то объекту на российской территории. Было хорошо видно, как несколько ракет стремительно приближались к цели. И вдруг на расстоянии где-то полукилометра, словно наткнувшись на невидимую стену, на некий защитный купол, они одна за другой стали взрываться в воздухе. Правда, представлявший показ новой техники специалист Владимир Михеев тотчас пояснил, что эффект столкновения со сплошной стеной – иллюзия. На самом деле ракеты пеленгуются, в их сторону моментально направляется мощный поток излучения сверхвысокой частоты (СВЧ), и на достаточно большом расстоянии от атакуемого объекта средства нападения противника гарантированно разрушаются или вовсе испаряются.
Демонстрировался и другой способ активной радиоэлектронной защиты – теперь уже конкретно вертолетов. Комплекс «Президент-С» способен увести в сторону от летательного аппарата буквально любой тип ракеты современных переносных зенитно-ракетных комплексов (ПЗРК). По тепловым макетам различных авиационных целей производились пуски сразу из полусотни различных ПЗРК – наших «Игл» и «Стрел», американских «Стингеров» и т.п. Стрельба велась с расстояния в 1000 метров, фактически – в упор. И все равно прикрытые комплексами «Президент-С» цели не удалось поразить ни разу. Все ракеты, после того как включалось активное излучение комплекса, делали резкий поворот почти под прямым углом, уходили в сторону и самоликвидировались. Проводились стрельбы и по серийному вертолету Ми-8. Его закрепляли на возвышенности на специальной вышке. Работу двигателей выводили на предельные обороты, чтобы добиться максимального теплового излучения от машины. И все равно у ракет ПЗРК «закипали мозги» и они срывались прочь от вертолета. Создание комплекса «Президент-С» стало настоящей революцией в обеспечении летательных аппаратов защитой от всех типов ракет с тепловыми головками самонаведения.
А новейший комплекс радиоэлектронного подавления «Хибины» делает практически невидимым для всех средств ПВО любой самолет. Как заявил директор департамента гособоронзаказа все в том же холдинге Владимир Михеев, с установкой такой защиты на Су-30, Су-34, Су-35 их живучесть объективно увеличилась в 30 раз. То есть их стало практически невозможно сбить существующими в мире системами ПВО.
И все же генеральный директор холдинга Николай Колесов уверенно заявил, что Россия прежде всего в развитии наземных комплексов РЭБ на много лет обогнала западных партнеров: «И вот почему. Те страны, где тоже основательно занимаются разработкой средств РЭБ, больше всего думали над созданием средств радиоэлектронного подавления для обеспечения авиационных и ракетных ударов, поскольку ведут обычно боевые действия на чужой территории. Мы же, занимаясь и такой тематикой, все ж особо сосредоточились на создании систем, которые могут защитить нашу собственную территорию». В результате у нас появились комплексы РЭБ, способные, например, на 100% подавлять работу американской системы дальнего радиолокационного обнаружения и наведения AWACS.
Уже начал реализовываться контракт на поставку российской армии первой партии из девяти комплексов «Москва-1». Колесов подчеркнул: «Сегодня ни у кого в мире нет комплексов, подобных «Москве». Этот комплекс использует современные цифровые технологии и позволяет в режиме пассивной радиолокации сканировать воздушное пространство на дальностях до 400 км, обнаруживать и передавать данные о целях другим системам РЭБ, а также средствам ПВО и авиации, управляя ими для нейтрализации и уничтожения противника. Между тем ведется разработка комплекса «Дивноморье» – это серьезное развитие более мощного и сложного комплекса по теме «Москва». Предъявить его заказчику – Министерству обороны – намечается к началу 2016 года. «Дивноморье», по утверждению Колесова, уже сможет «решать и задачи космической обороны». Работать по спутникам-шпионам, фактически ослеплять их уже сейчас может комплекс «Красуха-4», в этом году поступивший в количестве двух комплектов в войска». Конец цитат.
2. «Теневые стороны радиоэлектронной борьбы». Автор Александр Кудрявцев Первоисточник http://nvo.ng.ru/
Цитаты: «Применение средств РЭП непосредственно в боевых действиях вызывает соответствующую оперативную реакцию противоборствующей стороны по обнаружению мощных излучающих средств РЭП и их огневому подавлению. Риски применения средств РЭП очень велики. Время жизни этих средств ограничивается практически мгновенным временем реакции систем радиоэлектронной разведки и средств поражения противника. А это значит, что потери в станциях РЭП и в их обслуживающем персонале будут максимальными. Активные средства РЭП становятся одноразовыми по возможностям их применения. … Мероприятия РЭБ ВС США в современных условиях, в отличие от того, что они пишут в собственных руководящих документах, на самом деле ориентированы не на дуэльное противостояние радиоэлектронных средств и систем (так называемое информационное противоборство), а на превентивные меры зачистки всего радиочастотного спектра от всех излучений искусственного происхождения, учета естественных излучений и недопущения в эфир РЭС противника с началом военных действий. Ресурс сил и средств РЭБ в вооруженных силах США огромен. Реально до начала военных действий на протяжении нескольких суток «выжигается» весь электромагнитный спектр частот, и в дальнейшем он распределяется между своими РЭС. Тем самым во многом решается проблема выбора свободных частот, электромагнитной совместимости РЭС, подавления «ненужных» излучателей непосредственно в ходе боевых действий. Именно об этом свидетельствует опыт событий на Ближнем Востоке с участием войск США. В 1982 году за двое суток до высадки морской пехоты США в Ливане была проведена операция по полному подавлению радиочастотного спектра в регионе. Перед проведением наземной фазы операции «Буря в пустыне» осуществлялось массированное подавление во всем спектре частот тоже на протяжении двух суток, заодно были подавлены системы управления и связи тогдашнего Закавказского военного округа, а само электромагнитное поле, созданное средствами РЭП США, отмечалось на широте Воронежа. То есть неформально основное предназначение РЭБ США заключается в создании благоприятных условий для функционирования собственных радиоэлектронных средств в зоне боевых действий». Конец цитат.
