Октябрь 1983 года выдался тёплым. На входе в Авачу порадовали жёлто – охряные прически сопок, на фоне снежной белизны вулканов, сверкающих в лучах осеннего солнца. Непривычно после бездеревья Мурмана и лунности чукотских ландшафтов. Рыцарей Стылых Глубин, по обычаю, встречала свинья, она блаженно улыбалась среди погребальных морковно–свёкольных цветов, наверное, как бы радуясь долгожданной встрече. На большом подносе её держал Славик (). Гремела медь оркестра. Играли "Встречный марш". Были ещё в то время настоящие адмиралы. Эдуард Балтин был настоящий адмирал. Наш папа по молодости, в бытность Эдуарда Дмитриевича командиром атомохода, служил у него помохой, поэтому встреча случилась по-домашнему теплой. Вечером, по традиции всех северных экипажей, отметились в местном Доме офицеров, было там такое кафе - «Юбилейное». Всё бы хорошо, но задрались мичмана, что-то они там не поделили, сказался трансарктический, подлёдный переход. Офицеры кинулись разнимать и полетела пьяная бойня. Понятно: шум, женский визг, звон разбитой посуды и прочие безобразия. На нашем корабле в то время служила личность легендарная – начальник РТС дядя Боря. Когда мы были лейтенантами, он уже перехаживал майора. Короче, вечный кап-лей, накоротке с Зелёным Змеем, но грамотный, опытный, имеющий собственное мнение, а самое главное - суперответственный военмор. В укор Флоту да и всем ВС будет сказано: сколько лаперузов загубили кадры продвигая наверх трёзвую бездарь, рубя карьеры тем, кто в самом деле был достоин большего, но жопок не лизал и малость иногда прикладывался. Вот эта вся обвешанная медалями гнилая бездарь в крупных звездах и сдала СССР - первое и последнее в мире государство рабочих и крестьян. Правильнее принять неправильное решение, чем не принять решения вообще. И дядя Боря, спасая честь экипажа, кинулся в самую гущу схватки и довёл бы дело до конца, прекратил безобразие. Да постоянно мешал какой-то сухенький старикашка в старом пальто, он путался под ногами, что-то выспрашивал, кому – то грозил. И собачонка при нём всё норовила зацепить за штанину клешенных парадных брюк прославленного подводника. Дядю Борю наконец это достало. «Гражданин не мешайте, ну что вам надо?», - обратился он к подозрительному товарищу. «Я ЧВС!», - рявкнул старикан в ответ. Борю это скорее рассмешило, чем озадачило. « Если ты ЧВС, то я Главком», - отпарировал наш славный военмор. И в этот момент собачка всё же ухватила героя за штанину. Что она надела - собачка поняла в воздухе, куда была отправлена добротным пинком почти главкома. Но парадокс в том, что плохо одетый гражданин, в самом деле, оказался местным членом военного совета и контр–адмиралом политических войск. Боря отсидел пять суток на офицерской киче и был отставлен от законного ордена за подлёдный переход, который и достался какому-то штабному статисту. Ордена, пылесосы, ковры и холодильники давали по разнорядке и если орден выделен, то награждение должно состоятся обязательно.
Хочу завещать index finger (указательный палец) своей правой руки музею ВМФ. Потому что пятнадцать лет он пролежал на пульте прибора 101К в непосредственной близости от кнопки «Залп» и ядреными торпедами тоже. Потому что по зову партии, её Центрального Комитета и лично Генерального Секретаря , он, мой палец, нажал бы эту заветную кнопку, и решил судьбу мира ни секунды не колеблясь.
А это значит, что он, мой index finger, просто герой и место ему в стеклянном саркофаге витрины музея ВМФ рядом с пилоткой командира подводного крейсера инициатора социалистического соревнования на флоте давно несуществующей страны, победившего социализма, в каком-то восемьдесят лохматом году.
Пьяный рыбачёк попытался моей ласточке, моей первой любви:{} - подводной лодке на которой я прослужил в первом экипаже почти 10 лет. И он ещё смеет оправдываться , что не увидели "малютку" у которой рубка с трёх этажный дом, а горб с двухэтажный.
"Аристотель считал, что жизнь людей вне гражданского общества возможна, но это низшая ступень организации общественной жизни. По мнению Августина Блаженного, Лютера, Кальвина и Гоббса, такой образ жизни невозможен в силу злобности человека."
«Сееергей Вааасильевич, меня за вас строго наказали!» «Не понял Сееергей Вааасильевич, это кааак? » Э…это каком вниз, в..ыыы почему опять марксизм-ленинизм продинамили!? «Виноват, Сееергей Вааасильевич»!» Замполита тоже звали Сергей Васильевич и он, как и я, немного заикался. Университет Марксизма Ленинизма я по традиции, как и остальные, постоянно динамил. Вообще делалось так, несколько человек организовались и ходили на занятия по очереди, тот кому выпало учиться на этот раз, отмечал всех остальных и так дальше. Но на это раз случилась какая- то особенная проверка и всех замели и всех наказали в том числе и зама. Учился в УМЛ я уже второй раз. Первый раз осваивать коммунизм «настоящим образом» я сподобился ещё на Северах, старлеем. Пришёл, записался, и через два года получил диплом. Прелесть была в том, что в понедельник, если не в море, можно было спать до обеда, а в четверг смываться с железа в 17-00, а это был кайф. Была ещё одна прелесть в УМЛ, это отпуск на подготовку к экзаменам. Но на моей практике его никто не получал и вообще было «моветон» даже думать об этом. Услышав об отпуске, старпом просто зверел, по- настоящему. А со старпомоп связываться - себе дороже, это знает каждый. Поэтому отпуск, как бы сам по себе, прощался. Экзамены сдавали без подготовки:). Сергей Васильевич был зам нормальный и особенный. Он пришел на атомоход с дизельной подводной, где замы стоят вахтенными офицерами, что не принято было у наших бездельников на ракетоносцах, где зам был зам и только. Сергей Васильевич, под подозрительные взгляды окружающих, добился выдачи зачетного листа на вахтенного офицера и начал сдавать зачеты на допуск. Через две недели он был допущен к вахте и даже её нёс. Вот этого ему и не простили. Всем известно, что инициативность ведет к аварийности, а перспектива, что этот почин начнут внедрять на всех кораблях дивизии, нагнало страх и уныние на всё замполитское сообщество соединения и, в конце концов, Сергей Васильевич в результате подковёрной борьбы и интриг был переведен на ремонтирующийся корабль в Биг Стоун. По мнению большинства экипажа, Сергей Васильевич был лучшим на нашем подводном крейсере в череде часто меняющихся «инженеров душ человеческих».
Вот ведь штука какая. С детства я поражен этим таинственным словосочетанием - "военная тайна". А ведь буржуины её так и не узнали, не выдал им её, преданный за бочку варенья и корзину печенья своим товарищем Плохишом,геройский Мальчиш Кибальчиш. Эпизод первый. Лейтенант Миша К. - был белой вороной в славном экипаже подводного крейсера, все лейтенанты как им и положено свершали некоторые безобразия в своей служебной деятельности и личной жизни, Миша же их не совершал. Он дружил со старпомом и замполитом, как он мог найти заветный ключик к их окаменевшим и обросшим шерстью сердцам, можно было только догадываться. А почему бы нет. С товарищами он общался только на партийных собраниях, гневно обличая не устоявших в борьбе с зелёным змеем и прочих нарушениях уставного порядка и морального облика офицера и коммуниста. А однажды мы нашли блокнот с которым Михаил делился своими думами и из него стало ясно, что некоторыми думами он делился и со своими старшими друзьями. При чём здесь военная тайна, удивитесь вы? Терпение господа. Так вот, всё это длилось некоторое время, но бесконечно продолжаться в здоровом военно-морском коллективе не могло. Народ залетал, а Миша его публично осуждал и закладывал. Это очень огорчало молодых офицеров корабля и они объявили Мише бойкот по полной схеме. Кто служил - тот знает, что это такое в закрытых коллективах. Врагу не позавидуешь. Миша продержался только месяц, жить и служить стало просто невыносимо. Что делать, как быть, к кому идти за ответом? Правильно, к секретарю партячейки, орденоносцу и любителю замочить горло, Александру Григорьевичу, умудренному жизнью и службой командиру Д-1. "Миша, подводники добры и отзывчивы по сути, ты же был неправ, надо быть ближе к людям и они к тебе потянутся, накрой поляну, пригласи ребят, попроси у них прощение, только спиртного не жалей и всё у тебя получится", - напутствовал старший товарищ. Мудр был Александр Григорьевич, мудр как змей. Выпито было много, долго горланили про "растаявший в тумане Рыбачий" и "седого боевого капитана". Подводники всё простили и приняли Мишу в друзья. А Миша весь в пьяных слезах и соплях, возвращаясь домой ..., забыл на автобусной остановке портфель с секретами. Шпионам не повезло на этот раз, портфель подобрал какой то грифованный (поэтому секреты не были скомпрометированы) гражданский специалист и сдал его куда надо. Что тут началось, Мишу порвали в мелкие клочья, особенно злобствовали его бывшие друзья - старпом и зам. И только численный перевес новых друзей спас его от утраты партбилета, осчастливив строгим выговором по линии "ядра политической системы" и НСС-ом от командира дивизии по службе.
моей первой любви:{} - подводной лодке на которой я прослужил в первом экипаже почти 10 лет. И он ещё смеет оправдываться , что не увидели "малютку" у которой рубка с трёх этажный дом, а горб с двухэтажный.
Вот ведь штука какая. С детства я поражен этим таинственным словосочетанием - "военная тайна".
