она-то не иначе, чем любовь или опьянение, заставляет выдавать
тайны. А кто услышит, тот не промолчит, кто не промолчит, тот
кажет больше,
чем слышал, да и о говорившем не умолчит. У
всякого есть человек, которому доверяют столько же, сколько ему
самому доверено. Пусть первый даже не даст воли своей
болтливости, пусть довольствуется одним слушателем, - их
получится целый город, и то, что недавно было тайной, делается
общим толком. Сенека