В феврале 1944 года 26-ю годовщину Красной Армии в Лондоне планировали отметить так же торжественно, как и в прошлые военные годы. Учитывая особенности обстановки на Восточном фронте и перспективы начала боевых действий в Нормандии, британское руководство решило провести торжественное собрание по этому поводу в Альберт-холле.
На приеме с приветственной речью выступил представитель британского правительства Герберт Моррисон1, один из руководителей лейбористской партии.
Накануне по указанию Моррисона из тюрьмы был выпущен руководитель английских фашистов Мосли. Это вызвало многочисленные протесты среди английской общественности. Речь на собрании, посвященном очередной годовщине Красной Армии, которая сдержала натиск германских войск и перехватила стратегическую инициативу в войне, должна была, по замыслу организаторов приема, восстановить авторитет Моррисона. Но этого не произошло. Моррисон длинно и витиевато говорил об успехах англобританских войск, которые готовились пересечь Ла-Манш и начать боевые действия на севере Франции.На приеме присутствовал норвежский адмирал Лар-сен. Он подошел к советскому военному атташе генерал-майору И. А. Склярову, поздравил его с праздником и сказал, что так и не понял, кого приветствовал Моррисон: Красную Армию или самого себя.
24 февраля начальник ГРУ генерал-лейтенант И. Ильичев получил из Лондона сообщение от советского военного атташе генерал-майора Ивана Склярова о том, что новым главой британской военной миссии в Москве назначен генерал Монтегю Барроуз. Барроуз родился в 1894 году, женат, имеет сына и дочь. Принимал участие в Первой мировой войне. В 1918—1919 годах был с британскими экспедиционными войсками в России. Газета «Дейли экспресс» 24 февраля 1944 года напечатала статью, посвященную новому главе британской военной миссии в Москве. Публикация имела кричащий заголовок: «Бывший враг возвращается в Россию!» Сообщая о том, что Барроуз в 1919 году руководил бандой русских крестьян, которые дрались против советской власти во время мурманской кампании, корреспондент писал, что новый глава английской военной миссии в те далекие годы даже скрывался на одном из островов в Ладожском озере, хорошо знает русский язык, что позволило ему выступать в качестве главаря банды.
После неудачного вояжа в Россию Барроуз все-таки заслужил право на обучение в престижном британском университете, в 1922—1925 годах был инструктором в военной академии в Кемберли, в 1935—1938 годах — военным атташе в Италии. В Риме он запомнился тем, что имел автомашину, которая была больше и дороже той, на которой разъезжал Бенито Муссолини.
Таким был новый военный представитель Лондона в Москве. В его задачу входило поддержание союзнических отношений между СССР и Великобританией накануне важнейших событий, которые должны были развернуться на Восточном и Западном фронтах в соответствии с договоренностями, достигнутыми в Тегеране руководителями СССР, США и Великобритании.
Ильичев доложил сведения о прибытии в Москву ге-нерала Барроуза И. В. Сталину, В. М. Молотову и Л. П. Берии. Советский МИД разрешил Барроузу прибытие в Москву — пусть еще подышит русским воздухом.
Одновременно начальник ГРУ направил Склярову оценку его работы и новые указания по сбору сведений о германской армии:
«...Сведения о количестве дивизий в немецкой армии заслуживают внимания. Данные о возможной переброске немецких дивизий на наш фронт представляют значительный интерес, но требуют дополнительной проверки. Данные о дислокации в Югославии немецких 2-й танковой армии и 1-й горнострелковой дивизии ценные. Данные о переброске 2-й дивизии из Италии на наш фронт опоздали и потеряли ценность, так же как и сведения о перебросках на наш фронт в декабре 1943 года немецких авиационных частей. Сведения о переброске дивизий СС «Нордланд» и «Нидерланды» из Югославии на наш фронт заслуживают внимания, но требуют проверки и подтверждения. Сообщение о хорошем впечатлении иранского шаха о визите т. Сталина в Тегеран и о беспокойстве в связи с этим британского посла в Иране ценные. Сведения о согласии Антонеску перебросить новые дивизии на наш фронт заслуживают внимания, но недостаточно конкретны. Сообщите дополнительно номера этих дивизий и сроки их передислокации...»
Обстановка на Восточном фронте изменялась динамично. События в районе Корсунь-Шевченковского выступа, которые привели к краху полководческой судьбы Манштейна, успешная операция Ленинградского и Волховского фронтов, позволившая окончательно покончить с блокадой Ленинграда, освобождение Ленинградской и Калининской областей от фашистов заставляли Гитлера укреплять бреши на Восточном фронте с помощью дивизий, перебрасываемых из Франции, Румынии, Италии и Германии. Сведения о передислокации германских войск на Восточный фронт поступали в Москву не только от генерал-майора И. Склярова, но и от других разведчиков. Некоторые из них успевали добыть и направить в Центр информацию раньше, чем Скляров, поэтому начальник военной разведки имел возможность сопоставить данные, поступавшие в ГРУ из разных источников, что позволяло безошибочно отслеживать все изменения в расписании германской армии.
Ильичев особое значение уделял сведениям, касавшимся прочности союза Германии с ее сателлитами и раскрывавшим тайны внешнеполитических переговоров, которые вели президент США и премьер-министр Великобритании. Проиграв сражение на дипломатическом фронте в первой половине 1941 года, советские руководители пришли к выводу, что единственной основой для принятия тех или иных внешнеполитических решений должна быть не интуиция генерального секретаря, а надежная, многократно проверенная разведывательная информация. Поэтому Ильичев писал Склярову: «...Краткое содержание разговора Черчилля с югославским королем и премьер-министром — это ценные сведения, которые использованы для доклада руководству страны. Желательно узнать состав английской военной миссии при Тито, следите за развитием отношений англичан к правительству Югославии и маршалу Тито и докладывайте обо всех серьезных изменениях. Главный директор».
По военным вопросам Ильичев требовал добыть сведения о «...наличии в Голландии 13-й армии, установить ее состав и место дислокации штаба и фамилию командующего. Выяснить, когда закончена реорганизация 151-й и 179-й запасных дивизий в резервные и их местонахождения; установить, закончено ли формирование 346-й пехотной дивизии, ее состав и место дислокации; выяснить, какие, где и когда были сформированы новые противотанковые дивизии, их состав, вооружение, пункты дислокации штабов и частей, на базе каких частей происходит формирование этих дивизий...
...Проверить, имеется ли и где находится вновь сформированная 277-я пехотная дивизия. По нашим данным, она заменила в Нарборне (Франция) 326-ю пехотную дивизию, убывшую предположительно на наш фронт. Выясните ее состав, время и место формирования. Установите, какие именно авиационные дивизии из числа находящихся на Западе, расформированы, как использован их личный состав и вооружение. Выясните, какие войска объединяются штабом ZBV (штаб войск особого назначения — В. Л.), сформированным во Франции, и кто возглавляет этот штаб. Получите конкретные данные о системе и средствах ПВО крупнейших пунктов и объектов восточнее Берлина (все материалы по этому вопросу представляют исключительный интерес). Получите данные о выпуске самолетов по типам германскими заводами за декабрь 1943 и январь 1944 года. И планы по выпуску авиационной техники на 1944 год». Кроме этих заданий, начальник военной разведки потребовал от Склярова систематически отслеживать «подготовку союзников к операции «Оверлорд». Союзники кормят нас одними обещаниями, а конкретных действий нет».
Краткий и далеко не полный перечень задач, которые должны были решить офицеры военной разведки в Лондоне, даже сегодня может поразить воображение не только людей, не знакомых с тайными возможностями разведки, но и профессионалов разведывательных служб. Находясь в столице Великобритании, генерал-майор И. Скляров и его коллеги должны были добывать сведения о состоянии германских войск, дислоцированных во Франции, Италии, Голландии, Германии, а также сообщать в Москву о том, куда, когда и какие дивизии командование вермахта перебрасывало или планировало перебрасывать. Начальник ГРУ требовал от Склярова добыть информацию о новых германских танках, самолетах, артиллерийских системах, о новых типах отравляющих веществ и планах их применения на Восточном фронте.
Решение подобных задач даже силами современных разведывательных служб представляется делом достаточно сложным. Тем не менее начальник ГРУ ставил перед генералом И. Скляровым вполне выполнимые задачи, так как хорошо знал, что одному из офицеров резидентуры советской военной разведки в Лондоне подполковнику И. М. Козлову в начале 1942 года удалось привлечь к сотрудничеству чрезвычайно ценного источника достоверных сведений из британского военного ведомства. Этот источник числился в ГРУ под псевдонимом «Долли». Почти все разведчики, работавшие в Лондоне во время войны, уже ушли в мир иной. А те, кто еще здравствует, конкретно сообщить ничего не могут, однако рекомендуют не называть истиной фамилии этого источника. С мнением ветеранов нельзя не согласиться. Несмотря на то что после описываемых событий прошло уже шестьдесят лет, тем не менее законы военной разведки не позволяют говорить об иностранцах, когда-либо оказывавших услуги ГРУ.
И все-таки кое-что о «Долли» можно рассказать. Сотрудничество этого источника с советской военной разведкой началось не случайно. «Долли» (он или она) был офицером британской армии, придерживался левых политических взглядов. Когда Черчилль пообещал оказать Советскому Союзу помощь в борьбе против фашистской Германии, «Долли» и другие прогрессивно мыслящие англичане по достоинству оценили добрые намерения британского премьер-министра. Немецкая авиация систематически и массированно бомбила Лондон и другие английские города. Консервативные, привыкшие к достатку и тишине жители некогда крупнейшей в мире колониальной империи готовы были пойти на любые материальные пожертвования, чтобы прекратить налеты немецкой бомбардировочной авиации. Начавшаяся военно-техническая помощь Англии и США Советскому Союзу не привела и не могла привести к разгрому фашистской Германии. Обещания Рузвельта и Черчилля об открытии второго фронта в Европе преднамеренно не выполнялись. Об этом могли не знать британские обыватели, но сотрудники британских специальных служб, министерства иностранных дел и военного ведомства хорошо понимали политику своего премьер-министра. Одни ее принимали, другие относились к действиям Черчилля безразлично, третьи понимали, что затягивание реализации обещаний об открытии в Европе второго фронта не имеет ни моральных оправданий, ни технических объяснений. Волны на Ла-Манше всегда были и не они были причинами, сдерживавшими высадку экспедиционного корпуса союзников в Нормандии или в других районах франции.
«Долли» был сотрудником одной из самых закрытых в годы Второй мировой войны спецслужб Великобритании, размещавшейся в Блечли-парке.
В мае 1941 года немецкая подводная лодка U-110, под командой капитан-лейтенанта Юлиуса Лемпа, южнее Гренландии атаковала конвой ОВ-318, который вышел из Англии. Корабли охранения засекли немецкую субмарину и атаковали ее. Подлодка получила повреждения и всплыла. Командир кораблей охранения кептен британского флота Бэкер Крессвел приказал захватить немецкий боевой корабль. Высадившийся на подлодку десант, которым командовал лейтенант Дэвид Болме, предотвратил затопление немецкой субмарины и захватил шифровальную машину со всей секретной документацией, которая находилась на борту.
Захват U-110 англичане держали в строжайшей тайне. Немцы считали, что подводная лодка погибла в водах Атлантического океана. Поскольку все инструкции по использованию «Энигмы» были отпечатаны на растворимой в воде бумаге, в Берлине полагали, что они были уничтожены вместе с лодкой, ее экипажем и шифровальной машиной. Они ошиблись. И шифровальное техническое чудо, и вся секретная документация попали в руки британской разведки.
Германские криптографы тоже пытались «расколоть» британские и советские шифры. Гитлер в связи с этим даже издал специальный приказ, в котором говорилось: «...Кто захватит в плен русского шифровальщика либо шифровальную машину, будет награжден Железным крестом, будет обеспечен работой в Берлине, а после окончания войны получит поместье в Крыму».
Шифр — это язык разведчиков, которые ведут свои разговоры шепотом. Секретный «шепот» из Берлина вскоре отчетливо услышали в Лондоне. С мая 1941 года англичане начали читать шифровки немцев. Этим трудным Делом занимались тысячи британских офицеров-крипто-аналитиков в Блечли-парк. Уровень секретности был вы-сочайший. Перехваченные и расшифрованные немецкие радиограммы докладывались Черчиллю, военному министру, начальнику британской военной разведки и некоторым другим высокопоставленным чиновникам британского правительства. Англичане передавали перехваченные и дешифрованные радиограммы своим союзникам — американцам. Помогало ли это Рузвельту управлять военными действиями на Дальнем Востоке и в зоне Тихого океана, трудно сказать. Советским разведслужбам англичане результаты своих радиоперехватов не передавали, несмотря на то, что между СССР и Великобританией существовала договоренность об обмене развединформацией о противнике. Если в годы Великой Отечественной войны и были такие случаи, то они происходили крайне редко. Сотрудникам Блечли-парка, посвященным в этот секретный проект, объясняли, что если немцы узнают, что их шифртелеграммы читают в Лондоне, то заменят шифры.
Зная о том, что перехваченная информация передается американцам, которые были далеки от войны в Европе, а Советскому Союзу доступ к этой информации преднамеренно закрыт, «Долли» решил устранить несправедливость. С января 1942 года он стал передавать советской военной разведке копии расшифрованных немецких радиограмм. Это была информация стратегического значения. Она была учтена при организации контрнаступления советских войск под Сталинградом, оказала существенное влияние на концепцию стратегической оборонительно-наступательной операции Красной Армии на Курской дуге. В 1944 году «Долли» продолжал передавать советскому разведчику И. М. Козлову расшифрованные немецкие радиограммы. На основе донесений, полученных от «Долли», в Центре готовились специальные сообщения для И. В. Сталина, начальника генерального штаба А. М. Василевского и его заместителя А. И. Антонова. Эти спецсообщения в 1944 году начинались одними и теми же словами: «Наш достоверный источник из Англии сообщил...» О существовании агента «Долли» в Москве знал лишь ограниченный круг должностных лиц. Настоящую фамилию агента знали началь-ник ГРУ, один из его заместителей и начальник европейского управления военной разведки.
В 1944 году в период разработки в Москве планов операции «Багратион» сведения, поступавшие от «Долли», имели особую ценность. 6 апреля, например, в ГРУ от Склярова поступило следующее донесение:
«Главному директору. Долли сообщил данные перехвата немецких сообщений от 30 марта — План немецких операций на юге Восточного фронта, адресованный 4-му воздушному флоту. Основные пункты приказа:
1. Армейская группа «А» перегруппировалась следующим образом (с юга на север) — 17 армия, 6 армия, Army Abteilinz Dumitrescu, которая состоит из 3 и 4 румынских армий и 8 германской армии.
2. Дан следующий оперативный план:
а) 8 армия удерживает прорыв русских между Балта и Первомайск с целью предотвратить угрозу отступающему флангу 6 армии. 8 армия займет свою «окончательную позицию» между Прут и Днестр, для чего она будет усилена 1 корпусом в составе 79 и 370 пехотными дивизиями.
б) 4 румынской армии приказано удерживать линию по реке Прут между Черновцы и Яссы ...и т.д.
в) 9 дивизия СС уходит из Франции на Восточный фронт...»
«Долли» передавал советской военной разведке не только сведения о состоянии германской армии на Восточном фронте. Благодаря этому уникальному источнику начальник ГРУ генерал-лейтенант И. Ильичев часто добивался успехов в виртуальном противоборстве с адмиралом Канарисом и генералом Тиле, начальником управления радиоперехвата министерства имперской безопасности.
Сведения, передаваемые «Долли», раскрывали не только положение немецких войск на Восточном фронте, но и достижения немецких служб радиоперехвата и дешифрования, которые активно действовали против штаба каждого советского фронта, каждой армии, каждого корпуса и дивизии.
20 апреля 1944 года «Долли» сообщил: «...Немцы снова ловят и легко раскрывают позывные и могут устанавливать расположение штабов засечкой радиосигналов на советско-германском фронте. Таким образом, немцы получили информацию о передвижении всех армий 3 и 2-го Украинских фронтов и, частично, 1-го Украинского фронта. Некоторые перехваты дают информацию о боевом расписании Красной Армии. 4 апреля установлено, что 18 и 38 армии 1-го Украинского фронта были заменены 1-й гвардейской армией в районе SKALAT. Установлено, что 4-я танковая армия с Западного фронта была переброшена в район Хотин. 2-я танковая армия с 1-го Белорусского фронта была переброшена в районе Балта (Бессарабия) с новой 6-й танковой армией...»На этом донесении советского резидента из Лондона сохранилась резолюции Ильичева: «Срочно подготовьте для посылки т. Сталину, т. Антонову, т. Голикову, т. Кузнецову...»
Для того чтобы добиться победы над противником, недостаточно иметь численное преимущество в личном составе, боевой технике и боеприпасах. Важнейшим условием успеха на поле боя является секретность плана предстоящей операции. Поэтому необходимо было держать в тайне все сведения, которые могли бы позволить противнику вскрыть группировку советских войск на том или ином участке фронта, выявить районы сосредоточения войск, направления главных ударов и многое другое.
В апреле «Долли» сообщил:
«...Видел доказательство, что немцы снова читают русские шифры на уровне штаба армии и штаба корпуса. В перехваченных англичанами сообщениях немецкой службы перехвата с конца марта по 8 апреля имеется много обнаруженных советских дивизий и корпусов 1-го Украинского фронта. 8 апреля указывается, что 10 гвардейский бронекорпус сообщает в штаб 4-й бронеармии, что Добро-полье непрерывно бомбится, впервые упоминается, что 4 бронеармию информирует 10 гвардейский бронекорпус о концентрации и передвижении немцев...»
«Долли» неоднократно помогал советским морякам Черноморского и Северного флотов, особенно тем, кто сопровождал северные конвои.
«Перехват немецкого сообщения, — докладывал в апреле 1944 года «Долли», — раскрывает полные инструкции командирам германских подводных лодок и ВВС о том, как координировать атаки против MQ-конвоя на севере России, который должен быть потоплен. Немцы ожидают, что конвой отправится в поход после 20 апреля. Даются указания, атаковать конвой подводными лодками с севера, потому что русские и англичане ожидают нападения с юга...»
Подобные донесения «Долли» незамедлительно из ГРУ направлялись в Главный морской штаб Военно-Морского Флота СССР. Благодаря сведениям «Долли» усиливалось охранение транспортных судов, и они благополучно обходили позиции немецких подводных лодок. Прибывая в Мурманск, командиры кораблей, сопровождавших конвой, обычно докладывали: «Переход Англия-Советский Союз показал, что экипаж со своими задачами успешно справился. Личный состав проявил высокие морские и боевые качества, сплаванность, военно-морскую грамотность, выносливость и высокую бдительность». Это были точные доклады. И только через шестьдесят лет впервые можно сказать, что бескорыстный агент советской военной разведки «Долли» в 1944 году помогал северным конвоям выбирать наиболее безопасные маршруты и обходить притаившиеся в глубинах океана немецкие подводные лодки...
С 1 января по 31 июля 1944 года генерал-майор И. А. Скляров направил в Центр 750 информационных донесений. Каждое представляло значительный интерес Для командования советской военной разведки. Важным Достижением Склярова можно считать сведения о тактико-технических характеристиках немецких ракет ФАУ-2.
Скляров добыл сведения о планах и намерениях Японии на первую половину 1944 года, о дислокации японской армии и ее боевых возможностях. Эти данные по-лучили высокую оценку в Генеральном штабе Красной Армии.
Особым спросом в Москве пользовались донесения Склярова о подготовке союзников к операции «Оверлорд». Американцы и британцы в начале 1944 года не передавали советскому Верховному Главнокомандованию подобных сведений, а если и сообщали что-то о своих планах, то этого было недостаточно, чтобы понять, как же союзники намерены выполнять договоренности, достигнутые в ходе Тегеранской конференции, а также, и это самое главное, координировать действия с Красной Армией.
В январе 1944 года начальник военной разведки писал Склярову:
«Выясните и телеграфируйте данные об организации военного управления союзными вооруженными силами. Доложите: кому непосредственно подчиняются Верховные главнокомандующие войсками союзников на имеющихся театрах военных действий. Наиболее подробно эти данные нужны в отношении Эйзенхауэра и его штаба».
Для того чтобы организовать эффективное взаимодействие с союзниками, Генеральному штабу Красной Армии необходимо было знать многое. Поэтому начальник ГРУ просил Склярова выяснить у американцев и англичан «функции, подчиненность и порядок взаимодействия Объединенных штабов союзников в Вашингтоне и Лондоне, их полномочия и взаимоотношения с Главнокомандующими союзными войсками и правительствами США и Англии, кто персонально входит в состав этих штабов, кто дает общие указания Эйзенхауэру и другим главнокомандующим»2. Эти сведения Генеральный штаб мог бы получить и от руководителей английской военной миссии в Москве генерала Барроуза или начальника американской военной миссии генерала Дина. Однако давать ответы на эти вопросы пришлось генералу Склярову из Лондона.
Перед Скляровым также была поставлена задача выяснить «насколько велика самостоятельность Эйзенхауэра и других главнокомандующих в вопросах ведения военных действий; кем назначаются главнокомандующие союзными войсками и какими юридическими документами оформляется это назначение; какова организация штабов главнокомандующих союзными войсками и как организационно представлены в них воздушные и морские силы каждой страны, подчиненные данному главнокомандующему».
Начальник советской военной разведки генерал-лейтенант Ильичев просил Склярова выяснить, «каковы возможности Лондонского и Вашингтонского Объединенных штабов союзников и не является ли Лондонский штаб европейским филиалом Вашингтонского штаба»3.
Подробные ответы на эти вопросы генерал-майор Скляров направил в Центр 30 января 1944 года. Видимо, других путей получения ответов на такие важные вопросы у Генштаба Красной Армии действительно не существовало. Основы будущего боевого содружества Красной Армии с войсками союзников формировались в условиях недопонимания, взаимной подозрительности и недоверия. Политические договоренности, достигнутые руководителями трех великих держав в Тегеране в ноябре 1943 года, приобретали реальные очертания медленно и не без помощи советских военных разведчиков.
Благодаря инициативной, настойчивой и целенаправленной работе офицеров и генералов военной разведки Генштаб Красной Армии задолго до окончания Второй мировой войны, учитывая антирусские настроения, которые были присущи некоторой части сотрудников военных ведомств США и Великобритании, начал обобщать данные о вооруженных силах союзников. Данных поступало немало, поэтому в ГРУ создали новые отделы, их сотрудники систематизировали информацию о вооруженных силах США и Великобритании.
21 апреля 1944 года в поступившем из Лондона донесении сообщалось, что в британской столице функционирует организация со странным названием — Послевоенный подкомитет начальников штабов (Post—Hostilities Subcommitee of the Chiefs of Staff—HSCS). Британское правительство поручило этому подкомитету подготовить доклад о послевоенной политике СССР и возможных направлениях ее развития. До разгрома фашистской Германии было еще далеко, однако британский политический легион хотел знать, что же будет делать Сталин после победы над Гитлером. Главный вопрос, на который политические «астрологи» HSCS должны были дать ответ, заключался в следующем: «... как русская политика после войны может затронуть британские интересы и какие стратегические соображения необходимо иметь в связи с этим»4.
Решая эту непростую задачу со многими неизвестными (Вторая мировая война еще продолжалась), HSCS обратился за содействием в различные правительственные организации — в министерство иностранных дел Великобритании, в военный департамент и в разведывательные службы с просьбой предоставить свои соображения по изучаемой проблеме.
Первым на запрос HSCS откликнулось британское министерство иностранных дел. В недрах этого внешнеполитического ведомства в обстановке глубокой секретности был подготовлен объемный доклад о перспективах развития советской внешней политики в послевоенные годы и ее возможном влиянии на советско-британские отношения. Первый вариант доклада был написан в дружелюбном по отношению к СССР тоне. В нем отмечалось, что Россия должна быть склонна в основном к миру, будет предпочитать дружеские взаимоотношения с Великобританией и Америкой. Однако она может изменить свою политику в том случае, если станет подозревать, что политика Англии и Америки благоприятствует враждебным комбинациям против СССР, особенно если они каким-либо образом поддержат Германию...»5.
После обсуждения в различных правительственных учреждениях был разработан окончательный вариант доклада «Столкновение советской политики с британскими стратегическими интересами». Полный текст этого доклада, несмотря на особую секретность, добыли разведчики резидентуры генерал-майора И. Склярова. Окончательный вариант доклада содержал более жесткие оценки и рекомендации: «1. Лучшей политикой по отношению к России должно быть обеспечение ее участия в некоторой форме в системе мировой безопасности. 2. Главными районами, где может быть столкновение интересов Англии и России после войны, являются: нефть в Персии и Ираке; Турция; рост России до положения первоклассной морской державы.
3. Если политика обеспечения русского участия в системе мировой безопасности провалится, то Англия должна предпринять следующие стратегические мероприятия:
а) застраховать себя в том, что она не будет стоять перед Россией одна на Среднем Востоке. С этой целью необходимо обеспечить союз с США.
б) поддерживать значительное морское превосходство
и, по крайней мере, воздушное равенство с Россией с тем, чтобы Британия смогла с наиболее возможной быстротой сконцентрировать силы в угрожаемом районе»6.
Главный вывод, к которому пришли «астрологи» HSCS, заключался в следующем: « ...в течение, по крайней мере, пяти лет после войны основной заботой русских будет сохранение мира и восстановление с экономической помощью Англии и США разрушенного хозяйства»7.
В то время, когда в Лондоне дальновидно прогнозировали перспективы развития советской внешней политики после войны, в Москве готовились к решающим сражениям на советско-германском фронте. 22—23 мая И. В. Сталин провел совещание в Ставке, на котором присутствовали его заместители, заместитель начальника Генерального штаба, командующие фронтами, которым предстояло принять участие в освобождении Белоруссии, и другие военачальники. Они утвердили план проведения операции «Багратион», намеченной на июнь 1944 года.
К разгрому немецко-фашистских войск в Белоруссии основательно готовились 1-й Прибалтийский, 3-й, 2-й и 1-й Белорусские фронты. К участкам предстоящего прорыва стягивались огромные массы войск и боевой техники. Создавалось решающее превосходство над противником. В состав четырех фронтов должны были входить 166 дивизий, 12 танковых и механизированных корпусов, 7 укрепленных районов, 21 стрелковая, отдельная танковая и механизированные бригады. Нелегко было обеспечить эту группировку всем необходимым для предстоящего сражения. Еще труднее — скрытно от противника провести сосредоточение такого количества войск и боевой техники.
Специалисты германской военной разведки, неустанно следившие за всем, что происходит на Восточном фронте, считали, что решающее наступление советское командование предпримет на юго-западном направлении, южнее Полесья, где Красная Армия уже добилась успеха. Немецкие генералы полагали, что советские войска будут наносить удары в этом направлении для того, чтобы вывести из войны Румынию и Венгрию, основных европейских союзников Германии. Именно к такому развитию событий весной 1944 года готовилось верховное командование Германии, одновременно укрепляя и центральный сектор Восточного фронта.
17 июня 1944 года Скляров, на основе сведений, полученных от «Долли», докладывал в Центр:
«27 мая Гитлер впервые с октября 1943 года встретился с японским послом Осима. В ходе беседы Гитлер сказал, что хотя многие считают, что русские начнут главное наступление на юге и через Карпаты на Балканы и Венгрию, он лично полагает, что русские попытаются наступать на Варшаву через Львов, а после этого могут предпринять наступление в Румынии...»
На этот раз Гитлер был близок к истине. Доверяя опыту своих генералов и данным абвера, он тем не менее приказал перебросить новые танковые соединения на центральный участок Восточного фронта. Сведения об этих перебросках «Долли» передал советской военной разведке. Скляров докладывал в Центр:
«"Долли" сообщил следующие данные о перебросках немецких войск:
...Согласно сведений, полученных из перехвата, 715 пд сменила в Италии бронедивизию «Герман Геринг». На 19 июня был обеспечен железнодорожный транспорт для переброски ее в Восточную Пруссию. Па 20 июня передовой отряд дивизии, состоящий примерно из 600 офицеров и солдат, прибыл в Insterburg. На следующий день прибыло два эшелона танков. 40 танков были направлены в Lintz около Вены. Генерал, командир дивизии, все еще находится в Италии. Перехват от 23 июня от штаба связи этой дивизии информирует, что, возможный сборный пункт этой дивизии — район Лодзи. Окончательное решение будет принято 24 июня»8.
Далее Скляров докладывал: «...Подтверждается, что 19 бронедивизия из Брюсселя перебрасывается на Восточный фронт. 10 бронегренадерская дивизия, которая формировалась в Германии для направления на Западный фронт, также перебрасывается на Восток. Из Норвегии 196 пехотная дивизия также перебрасывается на Восточный фронт...»
Сведения о фашистской Германии и ее сателлитах в 1944 году поступали в Центр еще от одного разведчика, который числился в военной разведке под псевдонимом «Эдуард».