Важное
Главное в военных СМИ за неделю: перестановки на верфях ОСК, робот-эвакуатор для передовой, закладка танкера проекта 23630
Альтернатива электродвигателям 
|
Главная / Издания / Литература / Книжная полка / Военная безопасность Российской Федерации в XXI веке
Проблемы безопасности и стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе и их обеспечение в XXI векеАнализ международно-политической обстановки в Азиатско-Тихоокеанском регионе свидетельствует о том, что она претерпевает существенные изменения. В межгосударственных отношениях намечается активизация процессов, способствующих снижению напряженности и укреплению стабильности в некоторых потенциально кризисных районах АТР. В то же время еще не устранены причины, препятствующие ликвидации очагов напряженности и налаживанию широкого сотрудничества в интересах безопасности, наблюдается противоборство ведущих стран мира за обеспечение лидирующих позиций. Существенным дестабилизирующим фактором в АТР остается наличие внутрирегиональных противоречий — политических, территориальных и этноконфессиональных. Среди этих очагов нестабильности следует выделить корейскую проблему, которая может явиться основным провоцирующим фактором ядерного распространения в АТР и «детонатором» для «взрыва» международного масштаба. В целом современная обстановка в АТР характеризуется сложным переплетением позитивных и негативных факторов и тенденций, важнейшими из которых являются:
Входящие в Азиатско-Тихоокеанский регион почти 40 стран все более активно включаются в процессы перегруппировки политических сил и передела сфер экономического влияния, а также поиска новых форм и методов обеспечения своей безопасности. Здесь идет поиск принципов построения нового регионального международного порядка, складывается новый центр мировой политики и экономики. Уже сейчас в регионе производится почти 2/3 мирового ВВП. Вероятным на перспективу выглядит создание консультативных органов, которые функционировали бы на основе поиска консенсуса среди государств региона (по типу бывшего процесса СБСЕ в Европе). В этом плане обнадеживающим выглядит процесс развития регионального форума АСЕАН (АРФ), в который вовлечены все развитые страны региона (США, Китай, Япония, Россия, Ю. Корея). Один из важных элементов этого форума — Азиатско-Тихоокеанский совет сотрудничества по вопросам безопасности (АТССБ) вырастает в беспрецедентный по размаху аппарат изучения наиболее важных вопросов безопасности. В целом общая обстановка в АТР пока остается относительно стабильной. Однако тенденция ее развития в настоящее время и в ближайшей перспективе, помимо благоприятных, имеет и целый ряд неблагоприятных составляющих. Террористические акции в Нью-Йорке и Вашингтоне привели к концентрации внимания США и ряда других стран на борьбе с международным терроризмом, с теми, кто начал неограниченную войну против Соединенных Штатов, а, в сущности, войну против возглавляемой Америкой современной международной системы. Такая угроза воспринята мировым сообществом как очень сложная и весьма опасная, что и обусловило формирование коалиции большого числа государств, направленной на борьбу с этим злом. Однако при ответных шагах в борьбе с терроризмом, при координировании действий необходимо учитывать стратегические цели различных государств. При том, что Азиатско-Тихоокеанский регион приобретает особую значимость, как перспективный в экономическом плане регион и как основная зона этой борьбы из-за наличия здесь, пожалуй, наибольшего числа сил, сочувствующих террористам. Следует учесть и соседство со странами Ближнего Востока, что приводит к перехлестыванию конфликтных зон. К тому же мусульманские народы населяют обширные зоны — от Ближнего Востока до Индонезии и Филиппин. В связи с этим нельзя не упомянуть о влиянии на безопасность многих азиатских государств контртеррористической операции в Афганистане. Международный терроризм и борьба с ним за два года после сентября 2001 г. оказали серьезное воздействие на международно- политическую систему. США скорректировали свою внутреннюю и внешнюю политику и, опираясь на свою экономическую, политическую и военную мощь, возглавили борьбу с ним. Под предлогом борьбы с терроризмом и распространением ОМП устранен режим С. Хусейна в Ираке — основная помеха американскому господству на Ближнем Востоке. В результате контртеррористической операции в Афганистане установлен контроль над этой страной. США и НАТО закрепились в Центрально-Азиатском регионе. Размещены военные базы на территории Афганистана (Кабул, Кандагар, Герат, Шинданд, Баграм) и в ряде других стран (Узбекистан, Киргизия, Таджикистан). На начало 2003 г. на них содержится около 12 тыс. военнослужащих, из них 8 тыс. американцев. Понятно, что военное присутствие Соединенных Штатов в Центральной Азии обусловлено не только борьбой с терроризмом. Бывшая во времена «холодной войны» передним краем, Европа в настоящее время постепенно превращается в «тыл» американской политики. А ее «фронт» смещается в глубину Азии, куда сегодня, по нашему мнению, перемещается и геополитический центр мира. К западу от этого центра — нефтяные гиганты Иран, Саудовская Аравия и ставший подконтрольным Америке в результате проведенной ею военной кампании Ирак, к югу — новые ядерные державы Индия и Пакистан и, наконец, к востоку — крепнущий Китай, рассматриваемый США как основной в будущем соперник. Здесь же расположен ряд потенциально конфликтных зон: Афганистан, Кашмир, бывшие советские республики Центральной Азии, Синьцзян и др. Под предлогом борьбы с терроризмом в Центральной Азии Америка стремится:
Следует отметить, что интересы закрепления США в таком экономически перспективном, геополитически и геостратегически важном регионе, как Центрально-Азиатский, органически вписываются в их концепции экономической глобализации и построения однополюсного мира. Но каковы же последствия закрепления США и НАТО для основных стран региона? Во-первых, США сумели реализовать свои планы по доступу к военной инфраструктуре бывших советских республик Средней Азии. Это позволило модернизировать аэродромную сеть под американские стандарты, изучить особенности региона и освоить его практически. Во-вторых, развертывание на арендуемых базах соответствующих средств позволяет взять под контроль российские стратегически важные объекты. В зоне досягаемости американской авиации окажутся и военно-экономические объекты на Урале и в Сибири. В-третьих, подобные негативные факторы действуют не только в отношении нашего государства. Попадают под наблюдение с военной базы близ Бишкека ракетные полигоны и другие стратегические и экономические объекты в глубоком тылу Китая. Надо полагать, что всем этим в Китае озабочены не меньше, чем в России. Фактически, добавление к военным базам и группировка ВС США в Японии, Южной Корее и в некоторых других странах АТР военных баз в Центральной Азии обеспечивает Америке контроль с континентальной части Азиатского материка, а также со стороны Тихого и Индийского океанов над основными стратегическими объектами почти всех азиатских стран. При определенных условиях американские военные базы в Центральной Азии наряду с группировками ВС США в Южной Корее и в Японии могут стать реальным фактором военного давления на Россию, Китай, Иран, Пакистан, Индию, особенно в случае обострения военно-политической обстановки. Кроме того, военное присутствие может использоваться США для манипулирования региональными противоречиями и для поддержки различных неформальных политических организаций с целью воздействия на правительства стран региона. Следовательно, длительное присутствие «посторонней военной силы» противоречит интересам безопасности целого ряда расположенных в нем государств. Это становится убедительной мотивацией к их сближению и объединению усилий против такого присутствия, а также для восстановления баланса сил. Возникает вопрос, какой же может быть альтернатива постороннему военному присутствию в регионе и как могут быть решены проблемы обеспечения региональной безопасности? В регионе уже начался процесс, в котором ключевую роль играют расположенные здесь страны. Это прошедшее на высшем уровне в 2002 г. в Алма-Ате «Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии». Это Санкт-Петербургская встреча стран — участниц Шанхайской организации сотрудничества, на которой она обрела юридический статус как новый субъект международных отношений. Это превращение в 2003 г. Договора о коллективной безопасности стран СНГ в полноправную военно-политическую организацию (ОДКБ). Фактически Запад уже столкнулся с серьезным вызовом его беспрепятственной экспансии. Но эти меры следует рассматривать лишь как начало большой и сложной деятельности стран региона по обретению самостоятельности. Превращение Организации договора о коллективной безопасности в военно-политический союз создает хорошую основу для защиты интересов безопасности входящих в него государств. Но даже эффективное сотрудничество лишь в рамках ОДКБ недостаточно для противодействия всем региональным угрозам, о которых речь шла выше — от терроризма и наркотрафика до контроля над ядерным оружием. Поскольку все эти угрозы создают проблемы в сфере безопасности не только для России и ее союзников по ОДКБ, но и для Китая, Ирана, Индии, Пакистана, следует углубить взаимодействие между ними, поднять его до уровня стратегического партнерства на коллективной основе. Углубление стратегического партнерства между названными выше странами было бы наиболее продуктивным в рамках Шанхайской организации сотрудничества. Но для этого надо преодолеть перекос в сторону экономики, который появился при образовании этой организации. Необходимо многостороннее сотрудничество по всем проблемам безопасности и обороны, а также расширение сферы действия организации как по задачам, так и по пространству. Практика последнего десятилетия свидетельствует, что ориентироваться лишь на силы правоохранительных органов и спецслужб становится недостаточным. Следует предусмотреть возможность подавления угроз с помощью военной силы, когда их носители трансформируются в организованные формирования войскового типа и выступают с оружием против конституционного строя того или иного государства — участника организации. Во-первых, организация должна иметь возможность проводить совместные операции (по типу контртеррористической операции в Афганистане) с участием как полицейских сил и сил специальных операций, так и регулярных вооруженных сил. Следует проработать также возможность проведения ШОС всего спектра миротворческих операций (гуманитарных, по поддержанию мира и по принуждению к миру в соответствии с Уставом ООН). Во-вторых, для эффективного и своевременного реагирования на угрожающие ситуации было бы целесообразным рассмотреть вопрос об учреждении Совета министров обороны или начальников генеральных штабов, а также штабного комитета ШОС, например, на базе уже созданного Антитеррористического центра в Бишкеке. В задачи штабного комитета входили бы мониторинг и определение конкретных источников угроз, выработка политических, информационных, гуманитарных, экономических, финансовых, военных и иных мер по их предупреждению и подавлению, разработка соответствующих планов и программ, организация совместных учений и тренировок, осуществление антитеррористических и иных операций. В-третьих, для придания легитимности борьбе ШОС с новыми угрозами полезно было бы разработать и официально принять какой-либо документ (концепцию, доктрину или стратегию) региональной безопасности для Центральной Азии, прописать в нем критерии и принципы определения источников новых угроз, установить и институализировать процедуру вынесения и исполнения соответствующих решений руководящих органов организации. Некоторыми экспертами высказывается сомнение по поводу того, что с приобретением ШОС военных функций организация превратится в военно-политический альянс. Но идет ли в данном случае речь о военном союзе? Общеизвестно, что военный союз возникает либо тогда, когда группа государств решает совместно защищать свои территории или какие-либо жизненно важные интересы, либо преследует агрессивные цели. При этом обозначаются границы, нарушение которых становится причиной войны, или изыскивается удобный повод для развязывания агрессии. Следовательно, военный союз преследует конкретные военно-политические и стратегические цели и задачи, определяет, содержит и готовит вооруженные силы для их решения. Шанхайская организация сотрудничества не обладает такими признаками. Это юридически нейтральная система коллективной безопасности. Она преследует цель обеспечения комплексной безопасности от экономической ее составляющей до военной в пределах собственных границ. Вектор ее усилий не направлен вовне, не имеет ничего общего со стремлением к экспансии. Не определяя заранее угрозу, ШОС аннулирует процесс ее возникновения, прежде чем предпринимать какие-либо действия. Но, если эта угроза отчетливо проявилась, бездействие может быть связано с большим риском. Нерентабельно для государств — участников тратить средства на содержание недееспособной организации. Конечно, вступление в ШОС большого количества государств, порой с несовпадающими интересами, и форсированное ее расширение могут вызвать вопрос об эффективности и даже дееспособности организации. Здесь нужна твердая и устойчивая основа из создавших ее стран, объединенных долгосрочными интересами и вытекающими из этих интересов целями. Степень участия других претендентов может быть дифференцированной. Следует предусмотреть, что иные, претендующие на членство в ШОС страны, не обязательно должны становиться полноправными участниками всех программ и мероприятий в рамках организации и вполне могут участвовать в отдельных соглашениях. Расширенная ШОС в тесном сотрудничестве с ОДКБ в перспективе может стать альтернативой военному присутствию США и НАТО как в плане обеспечения мира и стабильности в Центрально-Азиатском регионе, так и в плане борьбы с наркотиками, незаконной торговли оружием и другими нетрадиционными угрозами. Таким образом, логика обеспечения мира и стабильности в Центральной Азии требует создания в рамках ШОС механизмов многостороннего сотрудничества по всему спектру центрально-азиатских проблем безопасности и обороны, а также расширения сферы ее действия как по задачам, так и по пространству. В перспективе ШОС может и должна составить основу системы коллективной безопасности всего Центрально-Азиатского региона. Вместе с тем органично вписавшись в систему других региональных организаций, действующих в тесном взаимодействии с ООН, она станет центральным звеном будущей «дуги стабильности» от западной Европы до АТР и связующим звеном по безопасности между Европейским и Азиатско-Тихоокеанским регионами. В этом случае Шанхайская организация превратится в реальный фактор не только региональной, но и мировой политики. Серьезные опасения вызывает развитие ситуации на Корейском полуострове, особенно после объявления Северной Кореей об аннулировании заключенного в 1992 г. договора с Сеулом, который предписывает обеим сторонам не разрабатывать и не размещать на Корейском полуострове ядерное оружие. Примечательно, что это заявление совпало с визитом в США президента Южной Кореи, где он намеревался обсудить возможность исключения КНДР из списка стран, стремящихся к обладанию ядерным оружием. Тем не менее КНДР продолжает настаивать на наличии у него ядерного оружия и возможности создания нового, более совершенного, если США не пойдут на соответствующие уступки. В свою очередь США понимают, что реальным рычагом воздействия на Пхеньян в настоящее время является Китай, хотя бы в силу того, что он имеет военный договор с Северной Кореей и единственный оказывает ей сейчас существенную экономическую помощь. Другим рычагом воздействия может стать Южная Корея. Однако в Сеуле предупредили Пхеньян, что в случае продолжения своей ядерной программы КНДР рискует лишиться южнокорейского партнера. Вместе с тем северокорейское противостояние позволяет США продолжать дальнейшее наращивание своего военного присутствия как на территории Южной Кореи, так и в АТР в целом. Проблема военной безопасности на Корейском полуострове должна рассматриваться в свете нового политического прочтения в связи с активизацией программы производства в КНДР ядерного оружия. Прилагаемые международным сообществом усилия по сдерживанию ядерных амбиций северокорейского руководства пока не принесли положительных результатов. Однако вселяет надежду некоторое потепление отношений между двумя корейскими государствами на фоне зародившихся объединительных тенденций. Поэтому с известной долей уверенности можно предположить, что военное решение вопроса о распространении ОМУ в АТР в настоящее время не так остро стоит на повестке дня. В течение нынешнего года власти КНДР не скрывали, что страна намерена заполучить «даже еще более мощный, нежели ядерный, потенциал сдерживания агрессивных замыслов Соединенных Штатов». Однако подобные действия Северной Кореи не останутся без внимания ближайших соседей. Как известно, на острове Бали 7 октября 2003 г. состоялась встреча премьер-министров Китая, Японии и президента Южной Кореи, в ходе которой обсуждалась координация усилий для убеждения руководства Северной Кореи в Необходимости остановить ядерную программу. Таким образом, с большой долей уверенности можно казать, что усилия, предпринимаемые для предотвращения негативного сценария развития ситуации между Пекином, с одной стороны, и Сеулом и Токио — с другой, приведут, пусть и не сразу, к позитивным результатам. Россия также будет стремиться к решению этой проблемы в интересах обеспечения военной безопасности в регионе. Что касается развития российско-японского сотрудничества, то этот комплекс двусторонних отношений получает стимул к развитию в первую очередь благодаря политическому диалогу на высоком уровне. Мощное ускорение дальнейшему ходу этих отношений придал, в частности, российско-японский план действий, подписанный президентом Путиным и премьер-министром Коидзуми во время январского (2003 г.) визита главы правительства Японии в Россию. В российско-японском плане действий выделено шесть главных направлений в развитии двусторонних отношений:
В этом документе указаны и конкретные действия обеих сторон на каждом из перечисленных направлений. И Япония, и Россия придают плану чрезвычайно важное значение, рассматривая его в качестве руководящего документа, определяющего направленность дальнейшего развития взаимоотношений. Прецедент России на встрече с премьер-министром Коидзуми в январе выразил согласие с данной высоким гостем характеристикой Плана как своего рода «навигационной карты» для укрепления и развития двусторонних отношений. Не случайно поэтому 2003 год назван и в Токио, и в Москве годом Японии и России. У российско-японского сотрудничества в оборонной области существуют большие возможности в плане решения задач, стоящих перед международным сообществом в целом. Это — борьба с терроризмом, предотвращение распространения ОМУ, гуманитарная помощь, содействие в восстановительных работах. Что касается вопросов обеспечения региональной безопасности, то Россия и Япония проводят тесный обмен мнениями на различных уровнях о ситуации на Корейском полуострове. Вместе с тем стороны на постоянной основе обсуждают положение дел на Ближнем Востоке, в Афганистане, в Центральной Азии, а также проблемы контроля за вооружениями, разоружения и нераспространения и другие вопросы. Развивается двустороннее сотрудничество и в области денуклеаризации. В частности, растет японское содействие в проведении работ по утилизации выведенных из состава российского флота атомных подводных лодок. Подобное взаимодействие вносит вклад в дело мира и стабильности в регионе. Вперед Содержание Назад
|
