Подполковник Вадим Клименко прощался с родной бригадой морской пехоты Черноморского флота, которой отдал лучшие годы своей офицерской службы. Здесь он прошел путь от командира взвода до врио командира бригады. Сколько всего было за 19 лет трудной морпеховской службы! Сколько испытаний легло на его плечи! Сегодня на смену ему прибыл с Балтики Герой России полковник Владимир Белявский. А он в соответствии с планом ротации кадров готовится убывать на Камчатку командиром отдельного полка морской пехоты.
Мысли, воспоминания... Сколько их скопилось за два десятка лет!
...Вадим Клименко вернулся в родной полк морской пехоты. Тот полк, с которым были связаны самые трудные, самые яркие, впечатавшиеся на всю жизнь воспоминания. Ему, выпускнику общевойсковой академии, кавалеру ордена Мужества, медали ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени c мечами, медали "За воинскую доблесть" I степени, медалей "За отличие в военной службе" III и II степени, обладателю именного оружия от министра обороны РФ, прошедшему горнило чеченской войны в качестве начальника разведки полка морской пехоты, предложили солидную должность в управлении береговых войск Черноморского флота. Он отказался от тихой штабной работы, к которой многие стремятся. Осесть в штабе после многомесячного военного лихолетья Вадим имел полное моральное право. Однако сам попросил направить его в полк командиром батальона. Выстраивая офицерскую карьеру, он решил не перепрыгивать через ключевую должность, а обязательно вкусить нелегкого комбатовского хлеба. Ведь до академии Вадим был начальником разведки полка.
...Положив ровно восемь гвоздик к подножию памятника морпехам, погибшим при выполнении задач контртеррористической операции в Чеченской Республике, он в одиночестве стоял с непокрытой головой и в который раз вчитывался в до боли знакомые фамилии восьмерых погибших, вспомнил каждого из них - своих подчиненных. Он мысленно уносился в те жаркие дни чеченской войны, обжигавшие его почти восемь месяцев: от момента ввода черноморцев в Чечню - в сентябре 1999 года - и почти до выхода из пекла чеченской войны - весной 2000 года. Восемь месяцев войны! Восемь погибших черноморцев! Он вместе с ними не единожды вступал в бой с бандитами, рискуя собственной жизнью ничуть не меньше, чем они. Семерых из них лично провожал в последний путь, отправляя на их родину "груз 200".
Клименко специально выбрал время, когда вокруг не было ни души, чтобы никто не мог помешать его свиданию с боевыми товарищами.
...14 декабря 1999 года Клименко запомнил на всю жизнь.
- В тот день мы на БТРе и БМП отправились менять свою группу, которая двое суток находилась в засаде и вела разведку в районе населенного пункта Аллерой, - рассказывал мне Герой России, в ту пору еще капитан, Владимир Карпушенко, командир разведроты в Чечне, правая рука Клименко. - Дорога была знакомой, по ней ездили не раз, и казалось, ничто не предвещало беды. Первым недоброе почувствовал Клименко, когда проезжали поселок.
Профессиональный разведчик Клименко даже по незначительным штрихам определил: поселок застыл в напряжении. Тревожное чувство уже не покидало офицера, передалось подчиненным и усилилось, когда дорога после поселка стала втягиваться в V-образную лощину, справа и слева поросшую "зеленкой". Напряжение достигло апогея. Вот и дорожный зигзаг. Идеальное место для засады. Едва эта мысль резанула сознание, автоматически напрягая разум и тело, а рука Клименко привычно сжала оружие, как слева, со склона, громыхнул гранатомет. Целились в БТР, где находилась основная группа, но промахнулись. Едва взрыв вспорол землю, как воздух затрясся от пулеметно-автоматных очередей. Загрохотали "Утес", НСВС. Обычная тактика боевиков: шквальным огнем с первых же секунд боя ошеломить, подавить противника, сломить его волю. С разведчиками этот номер не прошел.
- Все с брони! - скомандовал Клименко, находившийся в БМП.
Морпехи мигом покинули бронированные машины и, плюхаясь в грязь, открыли огонь по "духам". Заговорила пушка БМП...
В том бою погиб пулеметчик матрос Нурулла Нигматуллин. Его пулемет подхватил старший лейтенант Игорь Шарашкин, залегший вместе со старшим техником прапорщиком Сергеем Бодровым на левой - самой опасной - обочине дороги. В то время как остальные морпехи залегли на правой обочине под прикрытием "бэхи" и бэтээра. В ноги были ранены младший сержант Александр Чистяков, матрос Кирилл Лаврентьев. Саше пуля попала в чашечку, но он, стиснув зубы, стойко переносил боль.
- Один "двухсотый" и два "трехсотых", - докладывал по радио Клименко, вызывая подмогу и затем корректируя огонь "гвоздик". На выручку черноморцам спешил североморец Алексей Милошевич. Вскоре подскочил танк, ударивший по расположению боевиков...
Бой под Аллероем был не самым жестоким для черноморских разведчиков. Запомнился тем, что там они понесли первые потери, почувствовали горечь утрат. Пожалуй, самой кровопролитной была операция у входа в Веденское ущелье, возле населенного пункта Харачой, у перевала Харами.
- Это было под самый Новый год, - вспоминает Вадим Клименко. - 30 декабря 1999 года десантно-штурмовой взвод Северного флота с разведгруппой черноморцев под командованием старшего лейтенанта Игоря Шарашкина захватили господстующую высоту в пяти километрах от Харачоя. А утром 31 декабря десантников атаковала банда "духов", применяя реактивные снаряды, огнеметы, крупнокалиберные пулеметы...
В жестоком и неравном бою морпехи уничтожили несколько десятков боевиков, потеряв при этом 13 человек. Они выполнили приказ и сумели удержать стратегически важную высоту. Среди погибших разведчиков-черноморцев - капитан Игорь Шарашкин (воинское звание присвоили посмертно), старший матрос Гаджи Керимов, матрос Сергей Павлихин. За этот подвиг их посмертно, как и североморца капитана Алексея Милошевича, наградили орденом Мужества.
Одна из трех высот в этом районе, находящаяся рядом с господствующей, где тогда закрепились наши морпехи и где шел жестокий бой, названа Матросской. Памятник в честь геройски погибших воинов "духи" в отместку за поражение неоднократно рушили. Но наши бойцы каждый раз его восстанавливали. В операции, длившейся в итоге не один день, участвовали две роты и минометная батарея. У блокированных морпехов не было еды, они мерзли в заснеженных горах, но задачу выполнили.
Вадиму Клименко приходилось вступать с боевиками в огневой контакт в начале ноября 1999 года на трассе в районе поселка Исти-Су, затем 27 ноября в Новогрозненском районе, куда накануне ноября вошла банда Радуева. Вместе с подчиненными он участвовал в боях за Сержень-Юрт... Не раз складывались смертельно опасные ситуации, готовые превратить сдружившихся на всю жизнь офицеров Клименко и Карпушенко в "трехсотых" или даже "двухсотых". Но Бог миловал. Ранения и контузии обходили стороной отважных разведчиков. Лишь несколько раз Клименко глох от близких разрывов на двое-трое суток, но каждый раз слух восстанавливался. Никто не станет отрицать элемент везения. О таких, как Вадим и Владимир, говорят - "родился в рубашке". У Клименко и Карпушенко "рубашки", похоже, сшиты из особого материала, который на поверку оказался крепче брони. Думается, везение "заговоренных" - в их высоком профессионализме, умении воевать в современных условиях, интуиции, боевом опыте, который не купишь ни за какие деньги.
За время той чеченской кампании в "горячем регионе" кратковременно побывали многие морские пехотинцы Черноморского флота. Вадим Клименко находился там почти восемь месяцев, ни разу в тот период не видя жену и 5-летнего сына. Если учесть, что на войне год числится за три, станет хотя бы частично ясно, какое испытание выпало на его долю.
Бытовая неустроенность, постоянное физическое напряжение, огромные морально-психологические нагрузки, мощнейшие стрессы, которые после боя и гибели подчиненных долго не удается снять, холод и голод в горах, когда приходилось сутками ждать доставки пищи, воды и подмоги. А какой груз ответственности ложился на Клименко как старшего морских пехотинцев Черноморского флота! Во многом и по этой причине он не мог оставить подчиненных и хотя бы на несколько дней сделать передышку, повидаться с семьей.
Вадим не жаловался ни тогда, ни после всех испытаний на тяготы и лишения, которые выпали на его долю. Понимает: легко на войне не бывает. От него требовалось сохранить жизнь и здоровье подчиненных, с одной стороны, а с другой - во что бы то ни стало выполнить поставленный командованием приказ. Попробуй сплавить эти труднейшие, на практике не всегда сопрягаемые задачи!
...Отдых в военном санатории КЧФ "Ялта" с семьей казался ему неземным раем. Клименко не был в отпуске два года. Плюс накопившиеся "боевые". Словом, "белая" полоса отдыха после долгой "черной" получилась не такой уж короткой. Однако и она не смогла компенсировать напряжение, копившееся в семье не один год. Наряды, извечные командировки, в том числе в "горячие регионы", учения, нескончаемые тренировки - все это почти не оставляло времени для нормальной семейной жизни. И неудивительно, что семейный союз офицера дал трещину. Не велика ли жертва ради военной карьеры?
Тысячи офицеров, столкнувшись с трудностями службы того периода, бытовой неустроенностью, скромным денежным довольствием, социальной незащищенностью, снимали погоны, уходили на "гражданку".
- Вадим, тебя посещала мысль оставить военную службу? Не сомневался ли в правильности выбранного пути?
- Никогда! Даже в самые трудные времена!
Не все офицеры выдерживают испытание войной. Ее страшный молох нередко ломает даже сильные личности, которых, казалось бы, ничто не свернет с намеченного пути. Кто осудит старшего лейтенанта Ивана Отраковского - сына Героя Российской Федерации, начальника береговых войск СФ генерал-майора А. И. Отраковского, служившего когда-то на ЧФ? Иван, пройдя Чечню, после внезапной смерти отца оставил офицерскую службу.
Война не сломила, а закалила Вадима. Она не ожесточила его сердце, не сделала безжалостным, безрассудным мстителем, готовым боль утрат выместить на ком-то другом. Она дала ему бесценный для военного человека опыт боевых действий в ходе контртеррористических операций. Только бой - беспристрастный экзаменатор - в полной мере может определить профессионализм офицера. Его готовность пойти на смертельный риск ради выполнения боевой задачи. Экзамен войной Клименко выдержал с честью. Свидетельством тому поверженные и уничтоженные боевики, выполненные задания, заслуженные награды, досрочно полученное звание подполковник... Но главное - сохраненные в боях жизни многих подчиненных, с которыми он встречался в боях с хорошо обученными профессиональными наемниками, вероломно и нагло действовавшими в Чечне. Его командирская предусмотрительность и прозорливость, чутье разведчика не единожды становились добрым ангелом-хранителем для матросов и сержантов, прапорщиков и офицеров.
Нелегкий пройденный путь лишь укрепил офицера в правильности выбранного пути. Вадим Клименко не мыслит себя вне армии, вне строгой и порой беспощадной военной организации, которая чаще, чем того хотелось бы, ставит человека в экстремальную ситуацию.
После того как черноморцы вернулись в родной полк из Чечни, выполнив поставленные командованием задачи, Вадим Клименко и Владимир Карпушенко оказались, несмотря на свою молодость, самыми награжденными офицерами Черноморского флота. И очень часто совершенно справедливо и заслуженно оказывались в центре внимания на общефлотских мероприятиях, где отмечали лучших из лучших. Их хорошо знал весь флот. Но, что примечательно, у этих офицеров, с которыми мне довелось общаться в ту пору, не было и тени "звездной болезни". А ведь известно, что "медные трубы" - тоже трудное испытание. И именно бремя славы перед многими опустило шлагбаум в офицерском росте.
Жизненный выбор Клименко, сделанный раз и навсегда, проверен временем и целой чередой тяжелейших испытаний.
- Я не вижу для себя никакой другой стези, кроме офицерской, - без тени сомнения говорит Вадим.
Пройдя горнило чеченской войны, он после академии осознанно отказался от спокойной штабной должности, понимая, что именно в полку по-настоящему будет востребован его боевой опыт. И не только чеченский. Еще в 1991 году юный лейтенант из разведывательного батальона бригады морской пехоты многое видел на Бельбекском аэродроме. В октябре того же переломного для страны 1991-го он стал командиром взвода специальной разведки в разведбате и целых пять лет "тянул лямку" взводного до назначения командиром разведывательно-десантной роты. В 1998 году стал начальником разведки полка и вскоре после учебы на курсах "Выстрел" возглавил разведывательное подразделение черноморцев во время контртеррористической операции в Чечне.
После академии - десантно-штурмовой батальон. Его "элитность" в том, что он самый "крутой" в полку. Именно в дшб испытывают новое оружие, новые тактические приемы. Именно дшб решает в ходе учений самые сложные задачи. Сюда отбирают самых крепких, самых волевых и мужественных парней. У таких непросто быть неформальным лидером. Потому и к командиру требования особые. По рангу, по статусу дшб не может быть вторым в полку. Если такое случается, ставят вопрос о новом командире.
Держать марку дшб - значит быть первым. И Клименко это удавалось. За два года его комбатства дшб не только не утратил завоеванных позиций, но и поднялся на новые высоты. По итогам 2003 года дшб завоевал переходящий приз главкома ВМФ и был признан лучшим не только в масштабе ЧФ, но и всего ВМФ. Высокую оценку батальон получил во время весенних учений 2004 года под руководством главнокомандующего ВМФ, где подчиненные Клименко были задействованы в самых сложных и ответственных эпизодах - при высадке воздушного и морского десанта на полигоне Опук. Следом еще один важный экзамен - батальонное тактическое учение на Опуке с боевой стрельбой. И вновь высокая оценка...
Эти важные, объективные и наиболее весомые достижения батальона были красноречивым свидетельством зрелости и состоятельности Клименко как комбата. Это итог его неустанного каждодневного труда с редкими и часто усеченными выходными. Это его стремление не ударить лицом в грязь, оправдать свое послеакадемическое назначение, приумножить славу и авторитет лучшего батальона.
Невзирая на подполковничьи погоны, академический ромбик, Вадим Клименко часто выступал не только в роли организатора всей боевой учебы в батальоне. Он брал в руки любое штатное оружие морского пехотинца, начиная с универсального ножа и пистолета и заканчивая артиллерийскими системами, и на деле показывал подчиненным, как нужно им пользоваться. На счету офицера около 200 прыжков с парашютом, в том числе с приземлением на воду. И это не застывшая цифра, поскольку Клименко старается не упускать возможности увеличить счет престижного для морского пехотинца показателя. "Чтобы учить других, нужно уметь самому", - справедливо считает офицер. Он прошел горную, морскую, десантную, тактическую, огневую и другие виды подготовки.
И не случайно именно подполковник Клименко в 2004 году был представлен на должность заместителя командира полка. Он этого заслужил. По возрасту офицера трудно называть отцом его подчиненных, кажется, что именно о нем поет Расторгуев в песне "Батяня-комбат". Офицер на войне не прятался за спины ребят, берег их от смерти в Чечне. Берег и позже, в ранге заместителя, а с июня 2009 года исполняющего обязанности командира бригады, поскольку учил военному делу настоящим образом, с учетом боевого опыта.
Важное
Важное
Важное
Важное
