Важное
Главное в военных СМИ за неделю: перестановки на верфях ОСК, робот-эвакуатор для передовой, закладка танкера проекта 23630
Комплекс освещения надводной 
|
Охота на кабана... Два звена "горбатых", вывалившись из низких туч, стремительно атаковали группу сторожевиков, находившуюся у мыса Сырее. Немецкий зенитный огонь был плотен, и выходя из атаки самолеты разошлись в стороны. Внезапно лейтенант Левкин увидел силуэт крупного корабля. Довернув на него, летчик включил аэрофотоаппарат. Когда снимки проявили, на них проступили очертания "карманного" линкора "Адмирал Шеер". С противником такого класса советским ВВС встречаться еще не приходилось...
Уже порядка десяти лет, практически с начала эпохи гласности, не утихают дискуссии об эффективности действий Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне. Данное положение распространяется и на вопросы, связанные с ВВС. Неоднократно, раскрыв очередной "авиационный" журнал, приходится читать историю боевого применения какого-либо типа самолетов, летчика-аса или, на худой конец, действий авиации в какой-нибудь операции, где, в зависимости от информированности или настроения автора, можно почерпнуть самые противоречивые сведения по данному вопросу: от восторга и смакования до полного нигилизма.
Как известно, главным критерием, определяющим эффективность конкретного вида оружия (рода вооруженных сил, войск), является его способность к решению поставленных задач, в более грубой форме - его возможность уничтожать противника. К сожалению, приходится признать, что данные о потерях врага, в частности, от действий советской авиации в минувшей войне не являются достоянием широких масс, и, как правило, требуют от авторов публикаций отдельных и достаточно трудоемких исследований, на которые идет далеко не каждый. Да и как проверить: сколько танков сгорело после конкретного налета штурмовиков, сколько самолетов было уничтожено в воздухе или на аэродроме, сколько рот пехоты рассеяно и т. д? Гораздо легче обстоит дело с боевыми кораблями. Каждый из них, слава Богу, имеет собственное название, историю и дату гибели. Дискуссии, конечно, имеют место и в данной тематике, однако порядок их совершенно иной. Темой настоящей статьи является исследование роли советской авиации в борьбе с крупными кораблями противника, а конкретно - анализ самого крупного воздушно-морского боя Великой Отечественной войны, имевшего место 23 ноября 1944 г. на Балтике, вблизи южной оконечности эстонского острова Сарема - полуострова Сырве. В 12:00 18 ноября 1944 г. (здесь и далее в статье время московское) части 109-го стрелкового корпуса 8-й армии Ленинградского фронта, после двухчасовой артиллерийской подготовки перешли в наступление и сразу же прорвали оборону противника на Сырве. Боевые действия по овладению полуостровом, контролировавшим Ирбенский пролив - западный и единственно доступный для крупных кораблей вход в Рижский залив, продолжались уже более месяца. К тому времени немцы успели отразить несколько советских штурмов и имели на полуострове прочную эшелонированную оборону. Известную сложность в удержании полуострова для германского командования создавало господство в воздухе советской авиации. Только в период с 5 по 10 октября летчики 9-й штурмовой авиационной дивизии ВВС Краснознаменного Балтийского флота (командир - подполковник Я.З. Слепенков), в которую входили полки: 7-й гвардейский и 35-й Краснознаменный штурмовые, 12-й Краснознаменный истребительный, совершили 489 самолетовылетов для ударов по морским целям у Сырве. Кроме базировавшейся на аэродроме Пярну и передовом аэродроме Кагул (на о. Сарема, с него в 1941 г. осуществлялись налеты на Берлин) 9-й авиадивизии в Рижском заливе и Ирбенском проливе действовали самолеты 15-го отдельного разведывательного авиаполка, 3-го гвардейского и 11-го истребительного авиационных полков, эскадрилья 12-го гвардейского пикировочного и группа "Бостонов" 51-го минно-торпедного полков ВВС КБФ. В данный список необходимо внести и две авиадивизии 13-й воздушной армии Ленинградского фронта, решавшие задачи непосредственной поддержки сухопутных частей на поле боя.  Летчики 12-го гвардейского полка пикирующих бомбардировщиков в перерыве между полетами Всему этому "воздушному изобилию" противник мог противопоставить лишь до эскадрильи из состава 1 -й и 2-й групп 54-й истребительной эскадры, дислоцировавшихся в Курляндии. Как правило, над немецкими кораблями в Ирбенском проливе барражировало звено FW-190, войска же на самом полуострове могли полагаться лишь на собственные зенитные средства (до 30 20- и 37-мм пушек). Подавляющее превосходство советских войск можно продолжить перечислением и других видов вооружений. Достаточно сказать, что к началу ноябрьского наступления для прорыва вражеских позиций на 3,5-км перешейке 8-я армия и КБФ сосредоточили до 245 артиллерийских стволов, 74 танка и 40 САУ на один километр фронта! Единственное, что могла противопоставить им германская сторона был мощный огонь артиллерии тяжелых крейсеров. К концу 1944 г. на Балтике собрались практически все боеспособные крупные единицы Кригсмарине. Наиболее эффективными для поддержки сухопутных войск считались орудия калибром свыше 203-мм. Таковыми к указанному периоду обладали лишь три германских корабля - тяжелые крейсера "Принц Ойген", "Адмирал Шеер" и "Лютцов". Два последних относились к типу "карманный линкор" и имели соответственно 280-мм артиллерию главного калибра. Непосредственно для поддержки приморского фланга сухопутных войск в июле 1944 г. была сформирована 2-я боевая группа Кригсмарине, которой до апреля 1945 г. командовал вице-адмирал Август Тиле. "Лютцов" принимал участие в срыве октябрьского штурма полуострова. В течение одного дня 24 октября он выпустил по скученным районам сосредоточения советских войск 304 280-мм, 292 150-мм снаряда и 285 105-мм не считая нескольких сотен 127-мм и 150-мм, выпущенных эсминцами. По собственной оценке немцев, удельная плотность обрушившегося на головы советских солдат металла была эквивалентна той, которую в 1942 г. Манштейн создал при штурме Севастополя. Надо ли говорит о том, насколько важным было для нас уничтожение этих плавучих батарей?!  Командир 2-й боевой группы вице-адмирал Август Тиле В истории боев за Сырве как никогда рельефно выпятились все достоинства и недостатки нашей авиации, в первую очередь флотской, воевавшей на тех типах самолетов, которые их создатели не видели морскими даже в своих самых страшных снах. Несмотря на то, что враг обрушивал на головы бойцов тонны металла, о присутствии крупного корабля противника стало известно лишь 25-го числа, т.е. на следующий день после его ухода, после исследований найденных осколков и неразорвавшихся снарядов. Ответ на то, как такое могло произойти, очень прост - крейсер держался за пределами видимости с берега, советские ударные самолеты тоже старались не удаляться от береговом черты слишком далеко и атаковали только приблизившиеся эсминцы ("Z 28" получил 24 ноября попадания пяти ФАБ-100, из которых разорвалась лишь одна), разведывательная авиация неоднократно пролетала над немецким соединением, но из-за отсутствия фотоаппаратуры, либо экономии пленки снимков не делала. На то, что наблюдатель разведчика мог распознать и правильно классифицировать крейсер противника тоже рассчитывать не приходилось. При сопоставлении, с точки зрения знаний сегодняшнего дня, оперативных сводок ВВС КБФ с данными германской стороны невольно диву даешься - за кого только не принимались вражеские корабли!  Эскадренный миноносец "Z 28", поврежденный советскими штурмовиками 24 октября 1944 г. Одним словом, когда 18 ноября советские войска приступили к решительному штурму позиций противника, вариант вмешательства крупных кораблей Кригсмарине считался вполне вероятным и ожидаемым. Эскадрильи торпедоносцев и пикировщиков придавались командованию 9-й штурмовой дивизии именно на этот случай. И что же мы видим дальше? В первый день наступления флотская авиация активно содействовала продвижению сухопутных войск. 9-я шад совершила с этой целью 69 вылетов штурмовиков и 32 истребителей. 9 пикирующих бомбардировщиков подавляли огонь артиллерийских батарей. Несмотря на довольно плотный зенитный огонь (от него были потеряны 4 "ила"), поддержка с воздуха сыграла свою роль - позиции врага были прорваны, укрепленный пункт Винтри блокирован наступавшими. Особенно тяжелая для немцев обстановка сложилась вдоль западного побережья полуострова. В середине дня шесть Ил-2 штурмовали отряд сторожевиков и быстроходных десантных барж в Ирбенском проливе. Количество самолетов, выделенных для этой цели, должно вызвать по меньшей мере удивление - ведь на каждой из шести атакованных барж теоретически могло перевозиться до трех танков или двух рот пехоты со всем вооружением. Три других отряда, куда по данным авиаразведки входило в общей сложности 62 малых боевых корабля и катера вообще не подверглись воздействию. Понять причины столь спокойного отношения к присутствию кораблей противника, снабжавших и поддерживавших огнем вражескую группировку, довольно трудно.  Германские сторожевые корабли у побережья Курляндии Противник достаточно энергично отреагировал на оживление обстановки на сухопутном фронте. В момент, когда поступили первые радиосообщения о начале очередного наступления "красных" на Сырве, 2-я боевая группа находилась в море на маневрах. Да, уважаемый читатель, немцы даже в конце 1944 г. находили время и средства для интенсивной боевой подготовки. Первыми к злосчастному полуострову направились эсминцы 6-й флотилии ("Z 25", "Z 35", "Z 36" и "Z 43"), вслед за ними ушел "Принц Ойген" в охранении четырех миноносцев. Два других крейсера не были готовы к немедленным действиям. Они принимали боезапас. С утра 19 ноября советское наступление возобновилось. В то время, как наземные войска продвинулись на юг еще на несколько километров, флотская авиация сосредоточила все свои усилия на кораблях противника. В этот день было произведено 50 вылетов штурмовиков, 4 топмачтовиков А-20 и 70 вылетов истребителей. Потери, понесенные исключительно от зенитного огня, были достаточно чувствительны: 1 А-20, 3 Ил-2 и 1 ЛаГГ-3. Они погибли не зря - под бомбами, сброшенными летчиками КБФ, затонула артиллерийская баржа "AF18", а миноносец "Т 23" получил повреждения. Предоставим слово очевидцу событий Л. Кучеренко: "В 13 ч 02 мин наша 3-я авиаэскадрилья 35-го штурмового авиационного полка (восемь Ил-2, сопровождаемые восемью Як-9) наносила очередной удар. Из-за сильной дымки видимость была плохая. Поэтому при заходе на цель мы обнаружили только одну группу кораблей. Другую увидели лишь тогда, когда она открыла огонь. В ее состав входил крупный корабль, вероятно крейсер. Но было уже поздно - подразделение атаковало первую группу. Один сторожевик потопили, другой повредили. Но в бою погиб любимец эскадрильи летчик лейтенант В. Фролов". Данная информация нуждается в комментарии. Поскольку 19 ноября у Сырве наиболее крупными немецкими кораблями были эскадренные миноносцы, логичнее предположить, что эскадрилья Кучеренко обнаружила один из них. Германские эсминцы типа "Нарвик" были гораздо крупнее сторожевиков, переделанных из рыболовных траулеров, поэтому в ряде случаев опознавались нашими летчиками и как крейсера, и даже линкоры. Вернемся к мемуарам: "Узнав, что обнаружена крупная цель, командир дивизии (9-й шад. - Примеч. М.М.) приказал немедленно поднять в воздух самолет-разведчик. Однако он вернулся ни с чем: погода резко ухудшилась. Тогда подполковник Я. Слепенков выделил пару Ил-2 и пару Як-9 для несения дежурства на аэродроме в 10-минутной готовности к вылету. От штурмовиков в состав этой группы вошли два экипажа: мой и лейтенанта Ф. Кошевого". В вышеприведенном фрагменте вызывает удивление тот факт, что для атаки тяжелого крейсера командир дивизии счел возможным выделить лишь пару штурмовиков. Возможно, объяснением этого может служить то, что сам командир дивизии - подполковник Яков Захарович Слепенков - прошел войну на должностях начальника штаба и командира истребительного авиаполка. В течение года он был начальником летной инспекции в Главном управлении ВВО ВМФ, и, наконец, с июня 1944 г. помощником командира, а затем и командиром 9-й шад. Мог ли этот, безусловно талантливый летчик-истребитель, Герой Советского Союза, сбивший лично 11 самолетов противника, знать, какой наряд самолетов потребен для повреждения или уничтожения крупного надводного корабля?  Командир 9-й штурмовой авиадивизии подполковник Яков Слепенков В общем, так или иначе, но все получилось как в одной из русских народных поговорок: "Не было бы счастья, да несчастье помогло". Хотя крейсеров противника на самом деле у Сырве на этот момент не было, силы для их атаки уже выделялись. В ночь на 20 ноября погода сильно засвежела. Низкая облачность дополнилась дождем и мокрым снегом. Сила ветра колебалась от 6 до 7 баллов, а видимость не превышала 2 миль. Передовой аэродром Кагул раскис и стал непригоден для использования самолетов. Хотя взлетно-посадочные операции могли производиться с аэродрома в Пярну, самолеты 9-й шад все равно не летали из-за низкой облачности над Рижским заливом. Такая погода доставила немало хлопот и немцам. Из-за сильного волнения им в течение двух ночей не удавалось перебросить на полуостров два пехотных батальона и батарею штурмовых орудий из резерва группы армий "Север". Когда утром 20-го числа к Сырве прибыл "Принц Ойген", ему по причине снегопада потребовалось полдня для уточнения координат своей позиции, и лишь в 16:05 крейсер смог открыть огонь по советским войскам. Приблизившиеся к берегу эсминцы попали под огонь 130-мм береговой батареи, но повреждений не получили.  Наиболее активный корабль 2-й боевой группы - тяжелый крейсер "Принц Ойген" На следующий день обстрел возобновился, но поскольку видимость была не лучше вчерашней, "Принц" приступил к выполнению задачи лишь в 12:48. К 17:40 стрельба была прекращена. По оценке сухопутного командования точность ее была не слишком высокой, кроме того, командир крейсера капитан цур зее Ханс-Юрген Рейнике явно экономил снаряды. За двое суток корабль расстрелял 514 203-мм и около 200 105-мм гранат. Тем не менее, продвижение советских частей явно замедлилось. Противопоставить натиску с моря было нечего, за исключением безуспешного огня береговых батарей и действий подводной лодки "Щ-309" (к-р - капитан 3 ранга П.П. Ветчинкин). В 17:24 она выпустила по неизвестному вражескому эсминцу две торпеды, которые не только не попали, но даже не были замечены противником. Несмотря на низкую эффективность советских контрмер, "Комендант Балтийских островов" командир 23-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Ширмер понял, что полуостров не удержать. Непосредственным поводом для такого мнения послужил тот факт, что с полудня 21 ноября последняя немецкая гавань на Сырве - в бухте Мынту - оказалась в зоне достигаемости советской тяжелой артиллерии. Теперь главной задачей стала организация эвакуации. Заградительный огонь тяжелых кораблей должен был сделать ее планомерной и, по возможности, бескровной.  Командир "Принца Ойгена" капитан цур зее Ханс-Юрген Рейнике (крайний справа) на мостике крейсера Ввиду израсходования боекомплекта "Принц Ойген" и эсминцы уже вечером 21-го покинули район маневрирования и направились в Готенхафен (ныне польский Гдыня). На смену прибыл "Адмирал Шеер" в охранении шести миноносцев. 22 ноября погода несколько улучшилась, но была все еще неблагоприятной для проведения полетов. Немцы поспешили этим воспользоваться. Тяжелый крейсер и миноносцы со стороны западного берега, тральщики, артиллерийские баржи и сторожевики со стороны Рижского залива вели интенсивный огонь по боевым порядкам наступающих советских войск. В своих мемуарах командующий КБФ адмирал В.Ф. Трибуц написал по этому поводу следующее: "Несмотря на то, что общая глубина расположения сил противника была уже не более 7 километров, 22 ноября наши войска приостановили движение. Крейсера "Лютцов", "Принц Ойген" и "Адмирал Шеер" (простим адмиралу трехкратное завышение вражеских сил - М.М.) обстреливали наши полки, прижимая людей к земле". Ситуация сложилась настолько остро, что ударные самолеты пришлось выслать несмотря на явно неблагоприятные погодные условия. Две группы штурмовиков 7-го гшап (4 и 6 Ил-2) вылетели из Пярну для атаки морских целей. Первую группу в 5 милях от бухты Мынту встретил сильный снегопад. Ведущий принял решение прервать выполнение задачи и после аварийного сброса бомб лег на обратный курс. Уже на подлете самолеты попали в новый снежный заряд. При посадке один Ил-2 разбился, а другой получил сильные повреждения. Вторая группа все же смогла атаковать вражеские корабли, хотя и безуспешно. При посадке в Пярну разбились три из четырех ЛаГТ-3 сопровождения. Еще один Ил-2, поврежденный зенитным огнем, совершил вынужденную посадку на своей территории. После этой неудачной попытки вмешаться в ход боевых действий самолеты 9-й шад 22 ноября в воздух больше не поднимались. Теоретически было возможно атаковать вражеские корабли главными силами 8-й минно-торпедной авиадивизии с аэродрома Паневежис, откуда и в этот, и в предшествующие дни полеты осуществлялись беспрепятственно. Однако такого решения принято не было. В результате советские части топтались под огнем на месте и наблюдали за тем, как противник эвакуирует свои войска и уничтожает имущество.  Общая схема района боевых действий Основные события разыгрались на следующий день - 23 ноября. Погода в эти сутки нормализовалась: нижняя кромка облачности находилась на высоте не менее 3000 м, снегопад прекратился. Этим в полной мере собиралась воспользоваться советская сторона. Первая же взлетевшая в 08:40 с аэродрома Кагул пара разведывательных Як-7 12-го иап спустя 20 минут обнаружила в бухте Лыу ведущий обстрел "Адмирал Шеер". В 10:45 присутствие крейсера подтвердили разведчики Як-9 15-го орап. Тем не менее, на начальной фазе удары штурмовиков 9-й шад были направлены не против "карманного линкора", а против малых боевых кораблей в Ирбенском проливе. Совершенно очевидно, что связь между выносным КП дивизии на аэродроме Кагул и основным на аэродроме Пярну оставляла желать много лучшего и перенацелить первые волны штурмовиков оказалось невозможно. Между 10:10 и 11:15 три группы "илов" (в общей сложности 16 Ил-2 и 10 истребителей) атаковали цели в Рижском заливе и у мыса Церель. Противник энергично противодействовал как зенитным огнем, так и истребителями. В воздушных боях мы потеряли два Ил-2. И все же, один из штурмовиков третьей группы сумел в очередной раз обнаружить, а главное, сфотографировать "Шеер". Этот фрагмент вынесен в начало статьи и послужил прологом к знаменитому воздушно-морскому сражению. После приземления штурмовиков снимок был изучен, и Слепенков начал подготовку дивизии к сосредоточенному удару. Тем временем, на поле боя прибыли дежурные группы советских самолетов, поднятые в воздух еще после первого обнаружения крейсера. Сначала, в 12:00, "Шеер" атаковала восьмерка Пе-2. Ввиду того, что корабельное соединение имело истребительное прикрытие, ведущий группы не решился пикировать, а принял решение сбросить бомбы (по две ФАБ-250 и ФАБ-100 на каждой "пешке") с горизонтального полета, в просветы между облаками с высот от 2200 до 3000 м. По возвращению на аэродром экипажи доложили об одном попадании в крейсер, чего, однако, не подтвердила ленд-лизовская фотоаппаратура.  Таким предстал "Адмирал Шеер" перед советскими летчиками Спустя пять минут броненосец атаковали три А-20Ж 51-го полка. Германский историк Каюс Беккер описывает данный эпизод со слов очевидцев весьма живописно: "Адмирал Шеер" начал борьбу, как огромный дикий кабан, отбивающийся от своры охотничьих собак. Начался невероятный, потрясающий танец. Торпеды, хорошо различимые по следу, каждый раз проходили мимо корабля, описывающего циркуляции на большой скорости, а вокруг рвались бомбы..." Описание лишь на половину соответствует действительности - на этот раз "Бостоны" атаковали противника способом топмачтового бомбометания. Впрочем, немцы и раньше принимали сброшенные этим методом ФАБы за "прыгающие торпеды" или "крупнокалиберные ракеты". Крейсер яростно оборонялся, используя против самолетов даже артиллерию главного калибра. Водяные столбы, поднимавшиеся от разрывов тяжелых снарядов, значительно затруднили прицеливание бомб. Атака тройки А-20 вызвала восхищение противника из-за той смелости, с которой группа сблизилась с изрыгающими зенитные трассы немецкими кораблями. И все же сброшенные самолетами три ФАБ-500 и три ФАБ-250 в цель не попали, хотя экипажи настаивали на том, что одна "пятисотка" поразила миноносец. В срыве атаки определенную роль сыграли FW-190 54-й эскадры. Они атаковали ударное звено ещё на подлете, в скоротечном бою отсекли истребители сопровождения и сбили один из четырех Як-9. Видимо по причине именно этой атаки сорвалось взаимодействие наших толмачтовиков и пикирующих бомбардировщиков. Один из "Бостонов", получивший повреждения от зенитного огня, потерпел аварию при посадке. Потери немцев по советским данным составили три "фоккера".  Бомбардировщик-торпедоносец А-20 "Бостон" 51-го минно-торпедного полка ВВС КБФ после возвращения с боевого задания Крейсер возобновил огонь по берегу, для атаки кораблей в Ирбенском проливе. Очевидно, решение атаковать "Шеер" пришло ведущему группы в инициативном порядке - еще несколько групп, наверное побоявшись идти на крупную цель, бомбили малые боевые корабли. Два звена Ил-2 7-го гвардейского полка самоотверженно атаковали "карманный линкор". В общей сложности они израсходовали 4 ФАБ-250, 16 ФАБ-100 и 14 РС-82, однако снова не смогли "дотянуться" до главного противника. По донесению, одной ФАБ-250 был потоплен миноносец. Неизбежное ослабление огня германской эскадры по наземным целям в ходе воздушных налетов совпало по времени с возобновившимся в 13:10 наступлением соединений 109-го стрелкового корпуса. Несмотря на значительное превосходство советских войск над немецкими частями прикрытия эвакуации, заградительный огонь кораблей сорвал стремительный бросок советских танков к причалам и превратил его в медленное продвижение вперед. В 14:15 истребительное прикрытие германской эскадры улетело на заправку, а на замену ему никто не прибыл. Возвращение "фокке-вульфов" совпало с ударом главных сил 9-й авиадивизии - налетом, который так долго готовили и от которого так много ожидали. Первыми в 15:42 в атаку вышли восемь Ил-2 7-го гшап. В их задачу входило подавление расчетов ПВО крейсера и миноносцев охранения. Гвардейцы снова показали отменное мужество и мастерство. Израсходовав 32 ФАБ-100 и 29 "эрэсов" они добились двух бомбовых попаданий: одного в крейсер и одного в миноносец, после чего наблюдали пожары на обоих вражеских кораблях. И действительно, германская сторона подтверждает взрыв одной из малокалиберных советских бомб (возможно "PC") на палубе "Адмирала Шеера". К сожалению, при этом уточняется, что бомба взорвалась сразу при ударе, сыграв тем самым роль обычного осколочного боеприпаса. Потери и повреждения от нее оказались крайне незначительны.  Схема завершающего удара по "Адмиралу Шееру" Спустя две минуты началась атака главных сил нападающих - трех звеньев Пе-2. В полете группа потеряла свое истребительное прикрытие (8 Ла-5) и ведущий, подозревая близкое присутствие истребителей противника, вновь не решился пикировать. Сброшенные с высоты 3000 м 18 ФАБ-250 и 18 ФАБ-100 откровенно легли в "молоко". Бомбы самолетов этой группы также были "довернуты" на осколочное действие. У бортов немецких кораблей поднялись фонтаны воды, вокруг свистели осколки. В атаке очередной, уже третьей группы, принимал участие и летчик Л. Кучеренко. Предоставим слово ветерану: "В 15 ч 46 мин завершающий удар по "Адмиралу Шееру" нанесла наша эскадрилья в составе семи Ил-2 под прикрытием шести Як-7. Крейсер и три миноносца следовали курсом 250-260 градусов со скоростью 8-10 узлов. При подходе самолетов к цели фашисты открыли интенсивный заградительный огонь. Мы с лейтенантом Кошевым шли на левом фланге замыкающими. Бомбы у нас были со взрывателями замедленного действия. Поэтому решили начать пикирование раньше основной группы. Так и сделали. Одна из наших ФАБ попала в крейсер. Остальные экипажи поразили два миноносца". И все-таки на этот раз реально добиться попаданий не удалось. Бомбы с замедлителем взрывались в воде, и те из них, что упали на небольшом удалении от кораблей, смогли нанести им лишь незначительные повреждения подводной части. На этом воздушные атаки прекратились. Расчетное время прибытия этих же эскадрилий на поле боя было порядка 20:00, т.е. намного позднее захода солнца. Других резервов подполковник Я.З. Слепенков не имел. Конечно, ситуация могла быть иной, если бы для действий главных сил дивизии был подготовлен аэродром Кагул, полетное время с которого до немецкой эскадры составляло не более 20 минут. Для автора остается загадкой позиция командования ВВС КБФ. На протяжении суток оно имело бессчетное количество возможностей организовать удар по корабельному соединению силами незадействованной для выполнения других задач 8-й авиадивизии (1-й гмтап, основные силы 12-го гпбап и 51-го мтап), однако не сделало этого. Лишь в 22:56 с аэродрома Паневежис стартовали два (?!?) торпедоносца А-20Ж 1-го гмтап для поиска и уничтожения тяжелого крейсера в средней части Балтийского моря. Задача, поставленная по принципу "пойди туда, сам не знаешь куда, принеси то, сам не знаешь что", не могла привести к успеху - встретившись с фронтом низкой облачности оба самолета возвратились на базу. А что же немцы? Советские налеты произвели на них если не физическое, то по край ней мере значительное моральное воздействие. По наблюдениям самолетов-разведчиков, дважды находивших "Шеер" до темноты, германское соединение к 17:15 отошло в юго-западном направлении на 22 мили от маяка Сырве и временно прекратило обстрел. Из числа кораблей охранения в течение суток повреждения различной тяжести от атак с воздуха получили тральщики "М 15", "М 204" и "М 328" (в основном в результате первого утреннего удара). С наступлением сумерек крейсер вернулся к полуострову и продолжал производить спорадические огневые налеты в течение всей ночи. К утру на "карманном линкоре" оставалось 73 снаряда главного и 180 среднего калибра. Это означало, что в течение 22-23 ноября броненосец обрушил на головы наступавших на пятикилометровом участке фронта советских войск не менее 520 тяжелых и около 800 150-мм "чемоданов" общей массой почти 200 тонн! Его "заслуги" были отмечены даже в официальной "Хронике Великой Отечественной войны Советского Союза на Балтийском море, Ладожском и Чудском озерах", изданной в 1951 г. В ней четко указывается: "К исходу суток (23 ноября. - Примеч. М.М.) войска 109-го стрелкового корпуса на полуострове Сырве овладели сильно укрепленными опорными пунктами противника Тюрье, Иде и Мясбе, а также населенными пунктами Ладла и Люлле, но не сбросили противника в море. Большую роль в задержке наступления советских войск сыграл артиллерийский огонь неприятельского крейсера, прижимавший пехоту к земле" (вып. 7, с. 375). Перед самым рассветом к Сырве прибыл "систер-шип" "Шера" - "Лютцов" - с тремя эсминцами 6-й флотилии. Немцы были готовы продолжать прикрытие эвакуации и на следующий день, однако необходимости в этом уже не было.  Систер-шип "Шеера" - "Лютцов", так и не успел принять участие в сражении В ранние часы 24 ноября последние германские части лихорадочно погрузились на десантные баржи и штурмботы. Только под утро наши войска разведкой боем установили, что противник стремительно отходит, после чего было организовано запоздалое преследование. К 07:00 советские солдаты освободили последнюю пядь эстонской земли. Моонзундская десантная операция была завершена, но какой же конкретный вывод можно сделать из действий нашей авиации? Еще в 20-е годы в СССР велись ожесточенные споры: нужно ли Советскому Союзу восстанавливать надводный флот, или для господства в прибрежных водах достаточно ограничиться симбиозом ВВС, подводных лодок, торпедных катеров и береговой артиллерии. Победили сторонники последнего мнения - строительство надводных кораблей по настоящему развернулось лишь в середине 30-х годов, т.е. с опозданием минимум на десять лет. И вот практика заставила расписаться нас в ошибочности прежних положений. Советская морская авиация, имевшая подавляющее превосходство в воздухе у Сырве, оказалась не в состоянии обезопасить приморский фланг сухопутных войск. При тщательном анализе причин произошедшего, их можно разделить на две основные подгруппы: просчеты технического порядка, характерные для всех ВВС ВМФ СССР в целом, и ошибки, допущенные в оперативной организации выделенных сил и их боевом применении. Об отсутствии в серийном производстве в годы войны специальных типов морских самолетов написано много и мы не будем повторять этот избитый тезис. Ни Пе-2, ни уж тем более штурмовик Ильюшина не обладали достаточной, с морской точки зрения, дальностью полета и бомбовой нагрузкой. Так например, в ударах по германской эскадре не смогла принять участие 11-я шад (8-й гвардейский и 47-й шап, 9-й иап), базировавшаяся на аэродроме Паланга, т.е. всего в 240 км от места разыгравшихся событий. Да и чего можно ожидать от попадания ФАБ-100 в тяжелый крейсер? Даже если исключить факт совершенно не оправданной установки взрывателя на осколочное действие, самым большим результатом от них мог стать пожар, либо выход из строя какой-либо важной корабельной системы. Достаточно вспомнить бой у Ла-Платы, когда однотипный "Шееру" "Адмирал граф Шпее" без особых для себя последствий выдержал попадание примерно 20 152- и 203-мм снарядов с британских кораблей. Для того, чтобы серьезно повредить тяжелый крейсер, нужно было добиться как минимум трех-четырех попаданий ФАБ-100, а для этого количество атаковавших штурмовиков должно было быть увеличено до 150-200 машин, что было явно нереально. Отсутствие в производстве специальных морских типов самолетов мы пытались компенсировать закупками по ленд-лизу. И здесь, к сожалению, можно найти множество поводов для критики. Закупки осуществлялись по линии ВВС Красной Армии и, таким образом, флот мог рассчитывать лишь на приобретение тех типов машин, которые стояли на вооружении ВВС армии США. О покупке самолетов, состоявших на вооружении американского флота, видимо никто даже не задумывался. Летающая лодка "Каталина" стала единственным приятным исключением в этой области. А как было бы здорово атаковать "Шеер" пусть даже двумя эскадрильями "Эвенджеров"! Найти ответ на вопрос, почему не закупались авиационные радары для обнаружения надводных целей, видимо, также не удастся. Хотя союзники не очень-то охотно делились с нами своими новшествами в радиоэлектронике, при желании, наверняка удалось бы найти выход и из этого положения. Да и что говорить, на самолетах-разведчиках не было даже отечественных РЛС "Гнейс-2М", которыми с весны 1944 г. оснащались торпедоносцы 1-го гмтап. Не удивительно, что в сложных метеоусловиях разведка могла обнаружить и опознать крейсера, находившиеся на расстоянии всего 7-8 миль от берега, только по орудийным вспышкам. Вышеуказанное усугублялось отвратительной оперативной организацией. Воздушная разведка велась лишь эпизодически, не было налажено постоянное наблюдение за кораблями. Ежедневно Ла-5 3-го гвардейского истребительного авиаполка совершали до 30 вылетов на "выметание" вражеских истребителей из воздушного пространства над Ирбенским проливом, но ни разу они не пытались удержать господство в воздухе над немецкой эскадрой на протяжении целого дня. Плохо были организованы и полеты штурмовиков. По существу, они были групповыми полетами на "свободную охоту", т. к. группа вылетала без предварительной разведки и наносила удар, как правило, по первому попавшемуся отряду вражеских кораблей. В этих условиях бомбардировке подвергались зачастую второстепенные цели, а иногда и остовы затонувших судов, в которых в Рижском заливе недостатка не было. Целенаправленность в ударах по тяжелому крейсеру противника появилась лишь в последние сутки сражения за Сырве, но к этому времени 9-я шад уже в значительной степени была истощена предшествующими боями. Средства усиления дивизии (группа А-20 и эскадрилья Пе-2) нельзя признать достаточными для решения задачи борьбы с крупными кораблями противника. По сути дела, Пе-2 являлись единственной реальной опасностью для "Шеера", но слабая слетанность экипажей "пешек" с "неродными" истребителями, придававшимися из других авиадивизий, приводила к отрыву эскорта, из-за чего обе атаки пикировщиков были сорваны. Лучше, чем любые бомбы, против броненосца могли быть использованы авиаторпеды. В описываемые дни 1-й и 51-й мтап совершали в сумме едва ли по пять вылетов, но командующий ВВС КБФ генерал-полковник М.И. Самохин, видимо, абстрагировался от происходящего у Сырве, предоставив командованию 9-й шад самому решать свои проблемы. Эти и другие недостатки были отмечены в приказе НК ВМФ № 00260 от 20 декабря 1944 г. "О результатах проверки боевой деятельности Краснознаменного Балтийского флота". К сожалению, приходится признать, что и в дальнейшем, вплоть до конца войны, ВВС КБФ, как, впрочем, и всему флоту не удалось сорвать снабжение вражеских войск морем в Курляндии и на берегах Данцигской бухты, ожесточенные бомбардировки частей Красной Армии с моря, которые прекратились лишь в середине апреля 1945 г. после того, как в Германии были израсходованы последние 280- и 203-мм снаряды. Так что, уважаемые читатели, теперь, вооружившись фактами, пусть даже из этого, сравнительно небольшого эпизода Великой Отечественной войны, вы в праве сами сделать выводы об эффективности действий нашей авиации. Хочется надеяться, что они будут не слишком мрачными. Источник: , опубликовано: Морозов М. Охота на кабана // Флотомастер.- 1998.- №1, 2
|
