Море чернотой чернильной Отливало в темноте, Где луна свой лик умильный, Склонный к ясной полноте, Искривляла, строя рожи, Как комический актёр, Что привык и в жизни тоже, Балагуря лёгкий вздор, Прикрывать привычной маской Легковесного шута, За стандартною гримасой То, что прячет немота, Что сокрыто где-то в сердце, В глубине, на дне души, За улыбчивым барьером И открыться не спешит. И от этого, наверно, Без дорожки световой На «чернилах» равномерно Отражает лик косой.
Алхимия красок магически странна, Где выступы скал, как открытые раны. У неба? У моря? Поди, разберись, Где бесится буря на фоне зари, А солнце на небе мелькает всполошно, Пробиться сквозь тучи ему очень сложно. И чудо – светило сдаётся без боя, Оставив просторы для ночи и воя, Стенания, уханья, грома да молний, Где в ярости страсти беснуются волны, Где красок алхимия мраком пугает, А ветер шаманит, скулит, завывает.
Ветер морщинил суровый лик моря, Дождь по утёсам лил каплями горя, Что превращались в сплошные потоки, Крупные камни сметая с дороги И с высоты низвергая их в волны С грохотом, шумом немыслимых воплей.
Кто с кем боролся, за что, почему? Всё оказалось повергнуто в тьму Ночи, что спрятала буйства разгул, Хоть не сумела смягчить рёв и гул, Что раздавались всю ночь напролёт, Страх нагоняя на слабый народ.
Звезда, прочертив небосвод, Скатилась в пучину вод, Скатилась в ночной океан, Как будто попала в капкан С простора, где скорость была, Где тихо луна лишь плыла Похожая чуть на медузу, На шарик воздушный без груза, Без груза земных забот, Она их швырнула за борт. К чему ей привычки людей, Живущих в плену страстей И верящих в глупость примет До самых преклонных лет. Ах, жаль, не успел загадать Желанье. Успела пропасть Звезда, как кусочек от счастья, В котором не принял участия.
Море мерцает поверхностью пенной. Волны прибоя всё заняты пеньем, Рыком вернее, а, может, урчанием. Нет в его звуках ни капли отчаяния, Просто довольство простором привольным. Петь мирно песню без глотки прикольно, Просто вращая валы многотонные Там, где просторы да глуби бездонные. Вот и балует от силы безмерной. Это и есть его счастье, наверное. Я упиваюсь сей песнею тоже, Чувствуя бриза дыхание кожей.