Капитан 1 ранга в отставке Жбанов А.В.,
начальник Аварийно-спасательной службы ЧФ в 1973-1986 гг.
Из книги "Водолазное братство"
В конце шестидесятых годов в Латвийском городе Лиепая базировалась бригада подводных лодок – «Осиное гнездо балтийских подводников», как выражалась западная пресса. Бригада играла основную роль в предстоящих учениях дважды Краснознамённого Балтийского Флота с выполнением торпедной стрельбы на приз главнокомандующего ВМФ. К подготовке грандиозного учения с привлечением разнородных сил флота командир спасательного судна «Владимир Трефолев», т.е. ваш покорный слуга, естественно, не привлекался – это уровень высокого начальства, высоких оперативных замыслов и сокрушительных задач. Короче говоря, несколько суток силы развёртывались, маневрировали, завеса подводных лодок по ним стрельнула шестью торпедами, условно цели были уничтожены, но одна торпеда утонула. Была ли в этом ошибка экипажа лодки или это заводской брак можно было установить, только обнаружив и подняв затонувшую торпеду. Судьба приза стала зависеть только от нас – экипажа «Владимира Трефолева». Высокое флотское командование вежливо и почтительно разъяснило мне, что весь Балтийский Флот с этого момента с надеждой смотрит на нас.
Торпеда затонула на глубине более 160 метров в открытом море. Балтийское море – неспокойное море, вода мутная, видимость под водой не более 5 метров. Наблюдательных камер, в которых оператор находится под нормальным атмосферным давлением, в те годы не было, поиск вёлся водолазами – глубоководниками. По причине низкой температуры воды (5-6 градусов), время их пребывания на глубине мы ограничивали тридцатью минутами, после чего они сутки проходили декомпрессию в специальных камерах на борту корабля. Под водой водолазы дышали гелио-кислородной смесью т.к. на глубинах более 40 метров азот воздуха оказывает на водолаза наркотическое воздействие. Что касается декомпрессии, то в давние годы преподаватели водолазного дела рассказывали будущим водолазам вполне правдоподобную историю. Ещё до революции один из промышленников пригласил именитых гостей на открытие глубокой шахты. Приглашённые опустились в забой, где им было предложено шампанское. Но шампанское почему-то не пенилось. Вспенилось оно только после того, как гости поднялись на поверхность. Как известно, если водолаза быстро поднять с глубины на поверхность, в его крови образуются газовые эмболы – пузырьки, как в шампанском при открытии бутылки. В результате возникает кессонная болезнь (кессонка, как говорят водолазы), с опасными и даже смертельными последствиями. Чтобы водолазов долго не держать на выдержках в воде, где они сильно мёрзнут, придумали такой способ: после выполнения работы на глубине их поднимают до отметки 60 метров, заводят в водолазный колокол, который водолазы герметично закрывают. Далее без остановок колокол поднимают на поверхность и присоединяют к декомпрессионной камере, давление в которой равно давлению в колоколе. Вот в этой самой камере водолазы и проходят основную декомпрессию, которая длится от нескольких часов до полутора суток, а иногда и больше. В последние годы во всём мире водолазы на больших глубинах работают по методу длительного пребывания под давлением (ДП), или насыщенных спусков. В специально оборудованном отсеке они под давлением, равным глубине выполнении работ, живут несколько недель. К месту работ их доставляет герметичный водолазный колокол, из которого они выходят, выполняют работу и так же возвращаются в отсек. Декомпрессия проводится один раз после окончания всех работ и длится порой до 4-5 суток.
На «Владимире Трефолеве» такого оборудования не было. В Советском Союзе комплексы ДП появились в семидесятые годы. Прошу простить меня за технические подробности, но я как-то должен охарактеризовать условия поиска этой злосчастной торпеды. Мне не приходилось искать иголку в стоге сена, но эта работа проводится всё-таки под нормальным давлением и к её выполнению можно привлечь массу людей.
О том, как мы тщательно координировали поиск, какое упорство проявили, какими молодцами и героями были наши водолазы, из-за присущей мне скромности писать не буду. О том, что торпеда обнаружена, я понял не по докладу с поста водолазных спусков, а по громовому «Ура!» поднимавшемуся из недр корабля. Но о том, что в результате нашего упорства балтийские подводники были реабилитированы, сказать стоит. Среди моряков бытует такая присказка: «Всё пропьём, но флот не опозорим!» - она нравилась Юрию Визбору. Балтийский флот мы не опозорили. В те годы глубина 164 метра, с которой была поднята торпеда, не считалась исключительной, но никто до нас на таких глубинах торпед не находил. С появлением на флоте сверхмалых подводных лодок поисково-спасательного назначения торпеды находили и на больших глубинах, но это уже другая история.
Давно это было, но фамилию водолаза, который остропил торпеду, помню до сих пор – мичман Павел Закускин – человек исключительных качеств и богатырского здоровья.
Оценивая результаты работы, особо хочу отметить начальника Аварийно-спасательной службы «Владимира Трефолева» выпускника Ленинградского ВВМИУ им. В.И. Ленина старшего лейтенанта Валерия Фиголя, безупречно организовавшего работу водолазов при поиске и остропке торпеды.